Н.С. Смелова
Сирийские рукописи
Собрание сирийских рукописей ИВР РАН формировалось на протяжении многих десятилетий и в настоящее время включает 41 единицу хранения. Поступление целого ряда сирийских рукописей в коллекцию Института связано с историей ассирийских общин на территории нынешних Юго-Восточной Турции и Северо-Западного Ирана: гонениями на христиан в исконных арамеоязычных областях — Урмии (Иранский Азербайджан) и Хаккяри (Турецкий Курдистан), целенаправленным истреблением ассирийского населения со стороны османских властей в ходе Первой мировой войны и его последующим массовым переселением в пределы Российской империи, а позже (в 1920–1930-е годы) — расселением на территории СССР (см. [и. Стефан Садо 2006, с. 9–15; Teule, Kessel 2012, p. 44–47]).
Сирийский фонд ИВР РАН может быть условно разделен на три части. Первая — так называемый «основной фонд» — насчитывает 21 единицу хранения, к которым в 2004 г. были добавлены еще две. Эта часть коллекции весьма разнообразна не только по жанру и характеру сочинений, но и по их датировке — с XIII по XIX в. В плане происхождения «основной фонд» состоит из сирийских рукописей, приобретенных по отдельности от частных лиц или выделенных малыми партиями из других крупных фондов Азиатского Музея (АМ). Две другие части фонда составляют материалы из двух частных коллекций. Одна из них — так называемая «коллекция Диттриха» (поступила в 1910 г.), состоящая из 12 сирийских рукописей XVII — начала XX в., в основном принадлежащих Церкви Востока и Халдейской католической церкви. Вторая — коллекция Н.П. Лихачева (поступила в 1938 г.), насчитывающая в общей сложности более 500 единиц на восточных языках, в том числе шесть сирографичных рукописей, среди которых есть наиболее древние, хоть и не имеющие точной даты памятники нашего сирийского собрания. Приведенный ниже краткий обзор сирийской коллекции ИВР РАН организован в основном по хронологическому принципу и отражает последовательность приобретения рукописных материалов и историю формирования фонда.
Инвентарная книга фонда была составлена в 1959 г. Р.Г. Рыловой (1931–2002) и дополнена в 2004 г., когда в Рукописном фонде сотрудниками Института были отождествлены новые, не учтенные на тот момент материалы на сирийском языке. Описание материалов Сирийского фонда было включено в «Каталог сирийских рукописей Ленинграда» Н.В. Пигулевской (1894–1970) [Пигулевская 1960]. Работа над описанием рукописей велась ею на протяжении многих лет, начиная с 1920-х годов, о чем имеются данные в личном фонде Н.В. Пигулевской в СПбФА РАН (СПбФА РАН. Ф. 1036. Оп. 1. Д. 19). В последующие десятилетия некоторые выводы Н.В. Пигулевской были пересмотрены и дополнены в результате углубленного изучения ряда письменных памятников, осуществленного следующими поколениями ученых-сирологов — сотрудников Института и других научных учреждений, российских и зарубежных.
По-видимому, наиболее раннее поступление сирийской рукописи в Азиатский Музей отражено в сборнике «Азиатский Музей Императорской академии наук в Санкт-Петербурге» (1846), составленном Б.А. Дорном [Dorn 1846, S. 114]. Судя по описанию и размеру рукописи (12о), указанному Дорном, речь идет о миниатюрном (8,3×6 см) западносирийском Четвероевангелии (Сир. 6; см. [Пигулевская 1960, с. 45–48]), переписанном в 1578 г. в монастыре мар Барсаумы в Центральной Анатолии (на территории совр. ила Адыяман, Восточная Турция), некогда входившем в состав диоцеза Гаргар (совр. г. Гергер) Сирийской православной церкви (см. [Honigmann 1954]) [1]. Согласно Н.В. Пигулевской, аналогичное миниатюрное Четвероевангелие, переписанное тем же писцом в монастыре Богоматери и мар Заккая в 1592 г., имеется в собрании Берлинской государственной библиотеки (бывш. Королевская прусская государственная библиотека) (No. 139, Sachau 89; [Sachau 1899, Bd. 2, S. 453–454]). Сирийский перевод Нового Завета, известный как Пешитта (сир. «простая»), является наиболее распространенной версией, принятой разными направлениями сироязычного христианства. Ранние рукописи Пешитты содержат перевод 22 книг Нового Завета, за исключением Второго Послания Петра, Второго и Третьего Посланий Иоанна, Послания Иуды и Апокалипсиса [Burkitt 1901; 1904]. Данный перевод получил широкое распространение во время епископства Раббулы, вытеснив из употребления другие древнейшие переводы Нового Завета [Vööbus 1951; Мецгер 2002, с. 61–68]. Текст Евангелий в рукописи Сир. 6 разделен на секции в соответствии с аппаратом Аммония Александрийского и Евсевия Кесарийского, что в целом соответствует рукописной традиции Пешитты; кроме того, каждому Евангелию предшествует список глав, отмеченных на полях по ходу текста, а в самом тексте имеются приписки, обозначающие день церковного календаря, которому соответствует то или иное евангельское чтение. Кроме миниатюрного западносирийского курсива серто замечательны заставки рукописи и изображение креста в виде плетеного орнамента (л. 107r), выполненные золотом и синим красителем.
Другие рукописи Нового Завета, хранящиеся в ИВР РАН, относятся к гораздо более позднему периоду. Три тома, Евангелия от Матфея, Луки и Иоанна (Сир. 18, Сир. 19, Сир. 20; см. [Пигулевская 1960, с. 42–43]), были переписаны с «древнего манускрипта» в 1808–1810 гг. немецким ориенталистом Х.А. Гриммом (1754–1813), в те годы профессором церковной истории и восточных языков в Университете Дуйсбурга. Рукописи примечательны тем, что содержат, согласно заглавиям всех трех томов, перевод Евангелий, известный как «филоксенов». Эта версия, названная по имени Филоксена, епископа Маббугского († 523), представляет собой результат редактирования текста Пешитты с целью приблизить его к греческому оригиналу, предпринятого хорепископом Поликарпом в 507/508 г. по инициативе действующего епископа Филоксена. Этот перевод включил в себя 27 канонических книг Нового Завета, в том числе отсутствующие в Пешитте малые Соборные послания и Апокалипсис — именно эти книги признаются единственными сохранившимися свидетельствами неотредактированной Филоксеновой версии сирийского Нового Завета [Gwynn 1897; 1909; Brock 2006, p. 49–50; Мецгер 2002, с. 68–80]. Целый ряд западносирийских рукописей содержит более позднюю редакцию Филоксеновой версии, принадлежащую Фоме Гераклейскому, епископу Маббуга, и относящуюся к 615/616 г. Одна из таких рукописей хранится в РНБ (Сир. нов. сер. 26, 1467 г.), куда она была передана в 1866 г. караимом А.С. Фирковичем (1787–1874). Очевидно, рукописи из собрания ИВР РАН, переписанные Х.А. Гриммом, также представляют собой не Филоксенов перевод Евангелий, а его позднейшую, «гераклейскую», редакцию.
Кроме Евангелий в собрании ИВР РАН есть также богослужебные рукописи Нового Завета — лекционарии, в которых текст новозаветных книг в версии Пешитта организован по литургическому принципу. В одной из таких рукописей, евангельском лекционарии (Сир. 1; см. [Пигулевская 1960, с. 56–63]), переписанном в 1600 г. в с. Кусраба близ оз. Урмия (шахрестан Сельмас, остан Западный Азербайджан, Иран), отдельные секции евангельского текста (чтения, также перикопы, паремии) расположены в соответствии с последовательностью годового круга богослужения Церкви Востока. Большинству чтений предпосланы песнопения — ‘ониты, соответствующие определенному дню (в том числе празднику или дню памяти святого) в составе церковного года, которые были специально рассмотрены в работе П.К. Коковцова (1861–1942) [Коковцов 1909, с. 789–794].
Еще один лекционарий, с чтениями из посланий апостола Павла (Сир. 2; см. [Пигулевская 1960, с. 86–92; Wilmshurst 2000, p. 387]), является самой ранней датированной сирийской рукописью в собрании ИВР РАН. Этот кодекс на бомбицине (плотной хлопковой бумаге) был переписан в г. Урмия в 1243 г. и, как и предыдущая рукопись, отражает особенности церковного года Церкви Востока. П. Канноокадан относит состав и структуру данного лекционария к мосульскому типу [Kannookadan 1991, p. 16]. Весьма примечательна палеография рукописи, которая демонстрирует ранний этап становления так называемого «несторианского» письма, формировавшегося на основе наиболее архаичного книжного сирийского письма — эстрангелы с добавлением курсивного начертания ряда букв (наиболее характерны алаф, далат, хе и реш), а также точечной вокализации. Рукопись включает заставки в виде плетеного и растительного орнамента с использованием красного, желтого и зеленого красителей, заголовки чтений также зачастую выполнены тремя чередующимися цветами.
Особый интерес представляет восточносирийский гимнографический сборник Варда конца XVII — начала XVIII в. (Сир. 3; см. [Пигулевская 1960, с. 183–188]), ставший в последние годы объектом специального изучения А.Д. Притулы (Гос. Эрмитаж) [Притула 2014; Pritula 2015]. В состав сборника вошли песнопения — ‘ониты, их авторство приписывается главным образом Гиваргису Варде (1-я пол. XIII в.), по имени которого он назван, а также целому ряду сирийских гимнографов — патриарху Йабалахе II (1190–1222), Шлемону Ахлатскому, митрополиту Басры (известному также как Соломон Басрский, 1-я пол. XIII в.), Камису бар Кардахе (XIII — нач. XIV в.) и др. Он организован в соответствии с последовательностью девяти семинедельных (условно) циклов — седмин — в составе восточносирийского календаря и содержит ‘ониты воскресных дней, великих праздников — подвижных (связанных с Пасхой) и неподвижных, трех дней моления, или поста ниневитян, и некоторых других памятных дней церковного года. Как показал А.Д. Притула, состав и редакция текстов петербургской рукописи наиболее близки к сборнику Варда из Университетской библиотеки Кембриджа (Add. 1982), датированному 1697 г. и переписанному в Алкоше [Притула 2014, с. 27, 36–111, 116].
Помимо библейских и богослужебных книг в собрании ИВР РАН представлены образцы текстов, которые использовались в индивидуальной паралитургической и магической практике и, следовательно, являются отражением народной религиозности. К числу таких памятников относится иллюминованный сборник (Сир. 4; см. [Пигулевская 1960, с. 124–128]), содержащий молитвы-заклинания и анафемы (заговоры) против различных болезней и недомоганий (чумы — анафема мар Зай‘и; лихорадки, трудных родов, ран, головной боли, носового кровотечения, лунатизма — анафема мар Тамзиза; и пр.), опасных предметов и животных (оружия, собак и диких животных — анафема раббан Хормизда) и др. Некоторые заклинания сопровождают характерные схематичные иллюстрации, изображающие святых и ветхозаветных персонажей, которые побеждают демонов, вызывающих тот или иной недуг, а также оружие, животных и др. Исследователи подчеркивают, что заклинательные сборники переписывались и использовались главным образом священниками и лишь во вторую очередь — рядовыми членами восточносирийских христианских общин как амулеты [Hunter 1987, p. 83; Lyavdansky 2011, p. 15].
Рукопись ИВР РАН, как и подобная ей из собрания РНБ (Сир. нов. сер. 18; см. [Пигулевская 1960, с. 128–130]), не имеет колофона и, следовательно, не может быть точно датирована и локализована. Тем не менее известен целый ряд датированных магических сборников, хранящихся в других собраниях [2]. Согласно данным колофонов, все эти рукописи происходят из региона Хаккяри. По-видимому, наш сборник также ведет свое происхождение из Турецкого Курдистана и может быть отнесен ко второй половине XVIII или первой четверти XIX в.
Особое место в «основном фонде» занимают фрагменты, привезенные русскими путешественниками и дипломатами из Восточного Туркестана и Внутренней Монголии. В инвентарную книгу Cирийского фонда включены два фрагмента из Турфана, происходящих из коллекций Н.Н. Кроткова (1869–1919) и С.Е. Малова (1880–1957), a также шесть фрагментов из Хара-Хото, доставленных П.К. Козловым (1863–1935) из Монголо-Сычуаньской экспедиции 1907–1909 гг. Кроме того, около 90 фрагментов сирийского кодекса из Турфана (коллекция Н.Н. Кроткова) включены под одним шифром в состав Сериндийского фонда ИВР РАН (SI 5844).
Три фрагмента из Хара-Хото (два сирийских и один сиро-тюркский, Сир. 15, Сир. 16, Сир. 17; см. [Пигулевская 1960, с. 194]) и один турфанский сирийский фрагмент из коллекции Н.Н. Кроткова (Сир. 14; см. [Пигулевская 1960, с. 154, 156]) стали предметом описания Н.В. Пигулевской в статьях 1935–1936 гг. и 1940 г., где был опубликован их текст с переводом, подроб-ным комментарием и фотографиями [Pigoulewskaya 1935–1936; Пигулевская 1940]. Все четыре памятника описаны в Каталоге 1960 г. В последующие годы среди материалов из коллекции П.К. Козлова были идентифицированы еще три сирийских фрагмента, которые были внесены в инвентарную книгу 1959 г. (Сир. 21а, Сир. 21б, Сир. 21в), но не нашли отражения в Каталоге 1960 г. (краткое описание см. в [Smelova 2015, p. 228–232]). В 2004 г. в инвентарную книгу фонда был включен сирийский фрагмент богослужебного содержания, найденный С.Е. Маловым в Турфане в 1914 г. (Сир. 40).
В 1910 г. Азиатский Музей по распоряжению его директора К.Г. Залемана приобрел небольшую коллекцию сирийских рукописей, состоящую из 12 памятников XVII–XIX вв., происходящих из Северного Ирака (районы вокруг Мосула и Алкоша). Это ныне известная под условным названием «коллекция Диттриха» (АВ ИВР РАН. Ф. 152. Оп. 1. Д. 51. Л. 16–20). Она представляет собой весьма любопытное собрание рукописей, а обстоятельства ее приобретения до сих пор не были полностью установлены. Согласно легенде, в 1907/1908 г. некий мосульский антиквар Альцебуни, в чьем распоряжении якобы находилась коллекция, обратился к А. Мингане, преподавателю Халдейской (сиро-католической) семинарии в Мосуле (до 1913 г.) и заинтересованному собирателю рукописей [3]. Мингана настоял на переправке рукописей в Германию, где они были описаны берлинским профессором библеистики, пастором Г. Диттрихом в 1909 г., а затем через крупного лейпцигского антиквара О. Харрассовица были приобретены для АМ. История коллекции вкратце (и с известной долей вероятности) изложена в очерке Г. Диттриха [Diettrich 1909, S. 160–161], выдержка из которого приводится ниже в русском переводе.
«В январе этого года (1909 г. — Н.С.) по инициативе известного доминиканского аббата Минганы, профессора сиро-халдейской се-минарии в Мосуле, я получил от арабского антиквара Альцебуни из Мосула 12 сирийских рукописей для просмотра и возможной покупки. Как, когда и где раздобыл Альцебуни эти сокровища, я, к сожалению, не могу сказать. На основании пометки в работе Минганы „Sources syriaques“, c. X, я предполагаю, что наиболее старые из этих рукописей были найдены в когда-то христианской деревне Экрор (Eqrur) [4], около 16 миль к северо-востоку от Заху (Zakho) [5] и около 20 миль северо-западнее Ашиты (Ašitha) [6]. Они имеют действительно интересную историю. Они были доставлены в Экрор из различных частей Месопотамии вместе с многочисленными другими рукописными сокровищами в качестве святых реликвий великого прошлого, благодаря страсти к собирательству многих несторианских епископов на протяжении более чем пяти поколений. Когда около 150 лет назад дикое курдское племя гогайе (Gogajê) стало угрожать тихой христианской деревне резней, христиане предприняли побег, во время которого они взяли с собой рукописи в таком количестве, в каком были в состоянии унести. Большинство из них (рукописей. — Н.С.), однако, с целью защиты от осквернения иноверцами были частично сожжены, частично закопаны в деревне. Очевидно, часть из закопанного смогла быть снова найдена усилиями Альцебуни и, вместе с некоторыми новыми рукописями, лежит теперь передо мной».
Данные о происхождении коллекции Г. Диттрих приводит на основании сведений, сообщаемых А. Минганой в предисловии к его изданию «Хроники Арбелы» [Mingana 1907, p. X] — памятника, подлинность которого вызывает сомнения у целого ряда ученых (см., например [Fiey 1967]). Ж.-М. Фиэй указывает, что единственная известная рукопись «Хроники» могла быть выполнена писцом Авраамом Шекваной из Алкоша в начале XX в. и искусственно состарена по просьбе Минганы ([Fiey 1967, p. 281–282]; см. также [Samir 1982, S. 217]). Отметим, что тот же Авраам Шеквана является автором иллюстраций в рукописи ИВР РАН Сир. 26 [7]. Сопоставив данные о составе и переписчиках рукописей из «коллекции Диттриха», а также оценив активную роль А. Минганы в издании сочинений, принадлежащих этой коллекции, мы можем предположить, что на самом деле рукописи были собраны самим А. Минганой (или переписаны для него) во время его пребывания в Мосуле. Как следует из истории «Хроники Арбелы», Мингана в то время использовал различные средства для того, чтобы выгоднее продать находившиеся в его распоряжении памятники, и по крайней мере одна из рукописей ИВР РАН, Сир. 26, является ярким тому доказательством (о ней см. ниже).
Среди рукописей из «коллекции Диттриха» обращает на себя внимание евангельский лекционарий Церкви Востока (Сир. 26), относимый Н.В. Пигулевской к XVII в. на основании палеографических данных и филиграней [Diettrich 1909, S. 162–170; Пигулевская 1960, с. 72–78]. В начале XX в. рукопись была надставлена иллюстрациями, выполненными Авраамом Шекваной в 1908 г.
К памятникам богослужебной литературы относится восточносирийский сборник Газза в двух томах (Сир. 33; см. [Diettrich 1909, S. 202–218; Пигулевская 1960, с. 162–167]), переписанный в Алкоше в 1659 г. и содержащий песнопения великих праздников в составе годового круга богослужения Церкви Востока (Рождества, Богоявления, Вознесения, Преображения, Крестовоздвижения), а также дней поминания усопших и памяти святых (Иоанна Крестителя, апостолов Петра и Павла, евангелистов, мученика Стефана, «греческих учителей» — Диодора Тарского, Феодора Мопсуестийского и Нестория, католикоса мар Абы, «сирийских учителей» — Ефрема, Нарсая и др., мученика Гиваргиса, маккавейских мучеников, апостола Фомы).
Также среди памятников богослужебной литературы следует упомянуть западносирийский служебник Шхимо (букв. «обыденный, будничный») XVII–XVIII вв., включающий молитвы недельного и суточного круга богослужения Сирийской православной церкви (Сир. 28). Согласно Н.В. Пигулевской, состав рукописи ИВР РАН соответствует богослужебному сборнику из Берлинской государственной библиотеки Sachau 119 ([Sachau 1899, Bd. 2, S. 496]; см. [Пигулевская 1960, c. 171–174]). В библиотеках Западной Европы и Ближнего Востока хранится целый ряд аналогичных западносирийских рукописей, большинство из которых имеют гимнографические приложения (см. [Baumstark 1922, S. 47, n. 4]). Приложение петербургской рукописи содержит песнопения в честь Богоматери, именуемые маурбе (букв. «величания») и сопровождающие Песнь Богородицы «Величит…» (Лк. 1:46–55). Гимны разделены на восемь частей в соответствии с восьмигласовой структурой, заимствованной из византийской богослужебной практики (система Октоиха).
Библейская экзегетика представлена анонимным комментарием на Пятикнижие (Сир. 27). Согласно колофону, рукопись ИВР РАН переписана в селении Гесса (ил Хаккяри, Турция; см. [Fiey 1965, vol. 2, p. 194]), Н.В. Пигулевская относит ее к XVIII в. [Пигулевская 1960, с. 116–117] [8]. Комментарий принадлежит к восточносирийской традиции толкования Ветхого Завета, представленной разными типами текстов и засвидетельствованной целым рядом рукописей. Самый ранний этап зафиксирован в рукописи Diyarbakır 22 (в 1-й пол. XX в. — в библиотеке Халдейской патриархии в Мосуле, после 1961 г. — в Багдаде, местоположение в настоящее время неизвестно), содержащей толкование на Пятикнижие. Л. ван Ромпай убедительно показал, что книги Бытие — Исход 9:32, в отличие от остальной части трактата (X в.), относятся к более раннему периоду [Rompay 1986, p. XLIV]. По наблюдениям Л. ван Ромпая, рукопись ИВР РАН, как и манускрипт Kirkuk 8 (1706 г.), в отличие от других рукописных комментариев на Пятикнижие, включает в себя фрагмент (Быт. 1:1 — 5:29) из «Ганнат Буссаме» (букв. «Сад наслаждений» — составного комментария X в. на восточносирийский лекционарий [Rompay 1986, p. XL–XLI]; см. также [Reinink 1988, p. XVI–XVII]). Г.М. Кессель (Австрийская академия наук) подробно исследовал фрагмент комментария на Левит (Лев. 10:1–2) по рукописи ИВР РАН, где цитируется фрагмент из тахвиты (букв. «демонстрация, доказательство») Афраата «О молитве», и установил, что цитата была включена в раннюю, составленную предположительно в VIII в., пространную версию комментария, которая, в свою очередь, послужила источником для сокращенной версии комментария, представленной в нашей рукописи [Kessel 2006].
В составе фонда есть две ценные рукописи, содержащие метрические гомилии (мемры) мар Нарсая, автора V в., учителя Эдесской и Нисибийской школ, приверженца экзегетичского метода Феодора Мопсуестийского (см. [McLeod 2007]). Одна из рукописей ИВР РАН включает 26 проповедей и датирована по палеографическим данным концом XVIII — началом XIX в. (Сир. 31; [Пигулевская 1960, с. 103–106]); вторая (35 проповедей) относится к концу XIX в. (Сир. 30; [Пигулевская 1960, с. 106–108]). Рукописи не совпадают и не пересекаются друг с другом по составу (лишь мемра на пятницу усопших повторена в рукописи Сир. 30 дважды). Согласно перечню, составленному А. Минганой, в восточносирийской рукописной традиции сохранилась 81 мемра Нарсая ([Mingana 1905, vol. I, p. 26–31]; см. также [Macomber 1973; Brock 2009]). Л. ван Ромпай отмечает, что сборники гомилий Нарсая составлялись для литургического употребления, а сами мемры в большинстве своем написаны двенадцатистопным, реже — семистопным размером [Rompay 2011, p. 304]. Используя конкорданс гомилий, составленный С. Броком [Brock 2009], можно заключить, что текст всех мемр, сохранившихся в двух рукописях ИВР РАН, присутствует в издании-факсимиле рукописи 1901 г. [Homilies 1970]; кроме того, 34 из них были включены в двухтомное издание А. Минганы [Mingana 1905], пять гомилий о жизни Христа опубликованы Ф. МакЛеодом [McLeod 1979], шесть гомилий о творении — Ф. Жиню [Gignoux 1968], четыре гомилии на ветхозаветные темы — в докторской диссертации Дж. Фришман [Frishman 1992]; кроме того, гомилия о блудном сыне была издана Э.-П. Симаном [Siman 1984], а гомилия о «греческих учителях» — Ж.-П. Мартаном [Martin 1899–1900].
В рукописи Сир. 31 целый ряд мемр сопровождают согиты — диалоговые поэмы, тематически связанные с проповедями Нарсая. Они включают диалоги между Марией и волхвами, Марией и архангелом, Господом и Иоанном Крестителем, Иоанном и толпой, Иоанном и Иродом (два последних диалога включены в одну согиту), Кириллом Александрийским и Несторием, Каином и Авелем, Христом и фарисеями, херувимом и разбойником, царем Шапуром и мучениками. Все согиты, за исключением диалогов между Кириллом и Несторием и херувимом и разбойником, были опубликованы в числе сочинений Нарсая А. Минганой [Mingana 1905, vol. 2, p. 367–405], но, скорее всего, они принадлежат другим авторам [Rompay 2011, p. 304]. В этой же рукописи содержится гомилия на обретение креста, надписанная именем Давида Схоластика, учителя школы в Кепар‘аззе ([Пигулевская 1960, с. 105]; см. также [Baumstark 1922, S. 197]).
В «коллекции Диттриха» есть ценное историческое сочинение автора второй половины VII в. Йоханнана бар Пенкайе, озаглавленное «История мира времени» (Сир. 24). «История» состоит из 15 книг, написанных в жанре проповедей — мемр, в них отражена всемирная история от Адама до времени самого автора, который был свидетелем арабских завоеваний: в последней книге бар Пенкайе описывает события в правление халифа Му‘авии и позже, вплоть до конца VII в. Рукопись ИВР РАН, по-видимому, представляет собой точную копию одного из списков, сделанного в конце XIX в. с рукописи 1262 г., написанной в Табризе [Пигулевская 1960, с. 130–133; Kaufhold 2003, S. 67]. Мемры 10–15 (вторая часть сочинения) были изданы А. Минганой [Mingana 1907, p. 1–171], и после этого вплоть до недавнего времени все попытки издания текста не имели успеха. В последние годы подробным изучением сочинения и подготовкой его критического издания занимается Ю.В. Фурман (РГГУ), опубликовавшая текст 1-й и 9-й мемр [Furman 2014a; 2014b].
Очень интересны две рукописи, выполненные писцом, называющим себя Пранси/Прансис (Фрэнсис), дьяконом Халдейской католической церкви, в исконно ассирийском селении Тель-Кепе (совр. Tel Kaif, небольшой город в 15 км к северо-востоку от Мосула, Северный Ирак; о Тель-Кепе см. [Wilmshurst 2000, p. 223–232]). Одна из них, озаглавленная «Книга причин» (переписана в 1894 г.), представляет собой собрание 13 трактатов, повествующих о значении христианских праздников и составленных учителями Нисибийской академии: Фомой Эдесским и его преемником Киорой Эдесским (1-я пол. VI в.), а также Хенаной Адиабенским († ок. 610), мар Исайей и мар Поси (Сир. 32; см. [Diettrich 1909, S. 196–202; Пигулевская 1960, с. 110–113; Wilmshurst 2000, p. 666]). Как показал У. Макомбер, манускрипт ИВР РАН мог быть скопирован с рукописи Alqoš Syr. 155 (1886 г., хранилась в монастыре Notre Dame de Sémences в Алкоше, затем — в халдейском монастыре в Багдаде), как и другая рукопись, British Library Or. 9360A, переписанная также в 1894 г. в Алкоше для сэра Э.У. Баджа. По-видимому, все ныне сохранившиеся списки сборника восходят к протографу XVI в. из Халдейской архиепископии в Сиирте (совр. ил Сиирт, Юго-Восточная Турция), как следует из колофона рукописи Alqoš Syr. 155 [Macomber 1974a, p. X–XXIV; 1974b, p. V]. В целом состав сборника был подробно исследован А. Баумштарком [Baumstark 1901] и У. Макомбером [Macomber 1974a; 1974b], трактат «О рождестве» Фомы Эдесского был издан С.Дж. Карром по рукописи, принадлежащей Американскому католическому университету в Вашингтоне (Hyvernat Syr. 8, 1889 г. [Carr 1898]), критическое издание шести сочинений Киоры Эдесского было подготовлено У. Макомбером (см. ссылку выше), трактаты Хенаны и мар Исайи — изданы халдейским архиепископом А. Шером [Scher 1911].
Вторая рукопись из Тель-Кепе представляет собой сборник апокрифов и житий святых, переписанный в 1888 г. (Сир. 25; см. [Пигулевская 1960, с. 144–146; Wilmshurst 2000, p. 647]). Сборник открывает апокрифическое сочинение, известное под названием «Пещера сокровищ». Это расширенный парафраз отдельных частей Ветхого и Нового Завета, составленный, как полагают исследователи, в Северной Месопотамии, находившейся под властью Сасанидов, в середине или второй половине VI в. в среде крайних монофизитов, но затем широко распространившийся как в западно-, так и восточносирийской традиции [Минов 2012; Minov 2013; 2014]. Критическое издание текста с детальным комментарием было подготовлено А. Су-Мин Ри [Ri 1987; 2000].
Бόльшая часть житий святых, содержащихся в нашей рукописи, была издана в многотомном труде П. Беджана [Bedjan 1890–1897]. Текст мученичества свв. Кирика и Иулитты был изучен и издан А.А. Терпелюк (РГГУ) по ватиканской рукописи Vat. Sir. 161 (предположительно IX в.) с привлечением рукописи ИВР РАН [Терпелюк 2009]. Исследование и перевод Жития Авраама Кидонайя (Кидонийского), выполненный по изданию Т.Ж. Лами [Lamy 1891], приводятся в книге сотрудника Института востоковедения А.В. Пайковой (1937–1984) [Пайкова 1990, с. 107–116].
Рукопись также включает в себя псевдоэпиграф «Жития пророков», содержащий истории 23 ветхозаветных пророков и надписанный в данном случае именем Епифания Кипрского. Вопрос о происхождении сочинения (иудейская или христианская среда), языке оригинала (еврейский, арамейский или греческий) и времени его создания остается дискуссионным. Сирийский перевод «Житий» был впервые опубликован в конце XIX в. Э. Нестле [Nestle 1893], позже он был переиздан с французским переводом П. Падвой [Padva 1942].
В коллекции имеется рукопись, содержащая сочинения по грамматике сирийского языка и переписанная в Алкоше в 1746 г. (Сир. 23; см. [Пигулевская 1960, с. 134–136; Wilmshurst 2000, p. 513]). Она включает грамматику Илии Нисибийского, или бар Шинайя (975–1046; издана Р. Готтхейлом по берлинской рукописи Sachau 306, 1735 г.; см. [Gottheil 1887]), большую и малую стихотворную грамматики Йоханнана бар Зо‘би (XIII в.), метрическую гомилию (мемру) о пунктуации Ишо‘йава бар Малкона (Иосифа Мардинского, кон. XII — нач. XIII в.) и небольшие анонимные тексты. Сборники грамматических сочинений этих авторов известны по другим рукописям, в частности Британской библиотеки (Add. 25876). Сирийские грамматические сочинения были предметом исследования Р.Г. Рыловой, выводы которой об их структурных особенностях и значении приводятся ниже. В большой грамматике Йоханнана бар Зо‘би использован трактат об ударениях его предшественника Илии Тирханского (XI в.) — фрагмент этого раздела был опубликован П. Мартаном по рукописи из Британской библиотеки (Add. 25876) [Martin 1877], а трактат Илии Тирханского полностью издан А. Мерксом [Merx 1889]. Сличение текста петербургской рукописи с изданиями П. Мартана и А. Меркса позволило сделать вывод о том, что и она, и рукопись британской библиотеки являются списками с одного протографа, содержащего большую грамматику Йоханнана бар Зо‘би — представителя классической восточносирийской грамматической традиции (о его трудах см. [Селезнев 2015]). При этом Илия Тирханский, труд которого использовал бар Зо‘би, как и Иосиф Мардинский, был сторонником применения в сирийской грамматике методов и теории арабских грамматиков (о грамматике Илии Тирханского см. [Рылова 1962; 1965]).
Та же рукопись из «коллекции Диттриха» содержит парадигмы спряжения двухбуквенного глаголаbaz — идентичные фрагменты входят в состав «основного» Сирийского фонда (Сир. 12).
Наконец, третья составляющая Сирийского фонда ИВР РАН представлена рукописями из собрания Н.П. Лихачева. Эта коллекция памятников письменности разных эпох и цивилизаций, отражающая специальный интерес собирателя к истории письма и писчего материала, формировалась в конце XIX — начале XX в. В апреле 1918 г. коллекция (включая Библиотеку и Музей письменности) стала частью Археологического института, затем, с 1923 г. — Археологического музея Петроградского университета. В 1925 г. Археологический музей был переименован в Музей палеографии и передан в ведение Академии наук СССР, Н.П. Лихачев был избран в действительные члены АН СССР и назначен директором музея. После ареста Н.П. Лихачева по «Академическому делу» 28 января 1930 г. и. о. директора С.Ф. Ольденбург выступил с предложением о создании на базе коллекции Музея книги, документа и письма (МКДП), который с октября 1930 г. разместился в здании Библиотеки Академии наук. В октябре 1931 г. МКДП был переименован в Институт книги, документа и письма (ИКДП). Под этим именем институт просуществовал вплоть до 1935 г., когда в качестве Сектора вспомогательных дисциплин он был включен в состав Института истории АН СССР (с 1936 г. — ЛОИИ АН СССР). Уже с 1930 г. начался фактический распад коллекции, заключавшийся в ее распределении по различным учреждениям Ленинграда: во время переезда МКДП в здание БАН часть памятников (стелы и крупные камни) была передана в Государственный Эрмитаж. Рукописные памятники на восточных языках были выделены в 1938 г. и переданы в Ленинградское отделение Института востоковедения АН СССР (см. [Мещерская 2002; Мещерская, Пиотровская 2012]) [9]. Краткий обзор сирийского раздела, а также описание отдельных рукописей вошли в каталог выставки памятников письменности из собрания Н.П. Лихачева, организованной в Государственном Эрмитаже в 2012 г. и призванной воссоздать коллекцию и соединить ее разрозненные части, чтобы тем самым дать представление о невероятной эрудиции и широте интересов ее собирателя (см. [Смелова 2012]).
Сведения о приобретении отдельных сирийских рукописей отрывочны, и их происхождение и история могут быть установлены на основании косвенных свидетельств, а также данных, записанных Ю.Я. Перепелкиным (1903–1982) со слов самого Н.П. Лихачева в 1934–1935 гг., когда после возвращения из астраханской ссылки тот работал в ИКДП (см. [Дьяконов 1995, с. 353–358]).
По-видимому, самая древняя, хоть и не датированная, рукопись Сирийского фонда ИВР РАН — это второй том сборника «Соборных гомилий» Севера, патриарха Антиохийского (456–538), в сирийской редакции 700/701 г., принадлежащей Иакову Эдесскому (ок. 640 — 708) (Сир. 35; см. [Пигулевская 1960, с. 100–101]). Известны два других списка этой редакции — Add. 12159 Британской библиотеки (868 г.) и Vat. sir. 141 (между 700/701 и 832/833 гг.), оба они были переписаны в долине р. Евфрат в Сирии, затем находились в египетском монастыре Дейр ас-Суриани в Вади-Натрун. Рукопись представляет собой 53 разрозненных листа пергамена с текстом проповедей, написанных эстрангелой в два столбца с греческими глоссами и сирийскими схолиями на полях. По палеографическим данным рукопись можно отнести к VIII в.; кодикологическая реконструкция манускрипта позволила выявить его первоначальную структуру: кодекс содержал примерно 200 листов и состоял из квинионов (тетрадей из пяти бифолиев или десяти одинарных листов) с четким чередованием мясной и шерстяной сторон пергамена [Смелова 2009; Smelova 2011]. Еще 23 листа из той же рукописи переплетены и хранятся в ОР РНБ (Сир. нов. сер. 10; см. [Пигулевская 1960, с. 102–103]), к ним был ошибочно подшит лист, выпавший из другой сирийской рукописи из того же собрания, сборника гомилий Иоанна Златоуста, предположительно VII в. (Сир. нов. сер. 12; см. [Smelova 2013, p. 303]). О листах из РНБ достоверно известно, что они происходят из числа рукописей, привезенных К. Тишендорфом в 1859 г.
Замечательным памятником сирийской письменности является пергаменный лист, содержащий греко-сирийский список отцов Первого Вселенского (Никейского) собора 325 г., введение и первые пять правил собора (Сир. 34; см. [Пигулевская 1960, с. 120]). По палеографическим данным рукопись может быть датирована IX в. Список отцов собора был впервые издан В.Н. Бенешевичем (1874–1938) [Бенешевич 1927], затем это издание было использовано Х. Кауфхолдом [Kaufhold 1993]. Дипломатическое издание текста первых пяти правил Никейского собора по петербургской рукописи предпринято Н.С. Смеловой [Smelova 2016]. Эта рукопись была доставлена в Петербург не позднее ноября 1859 г., когда она была представлена на экспертизу в ИПБ, как явствует из приложенных к ней записок библиотекарей Э. де Муральта (1808–1895) и Б.А. Дорна. По сообщению Н.П. Лихачева, он приобрел ее вместе с рукописью «Соборных гомилий» Севера Антиохийского у петербургского антиквара ок. 1900 г. (СПбФА РАН. Ф. 246. Оп. 2. Д. 136. Л. 107).
Для истории перевода греческого богослужения на сирийский язык очень важна сиро-мелькитская рукопись, содержащая текст литургии Иоанна Златоуста (Сир. 36; см. [Пигулевская 1960, с. 151]). Она замечательна в кодикологическом отношении, так как представляет собой двусторонний свиток на бумаге ближневосточного производства. Рукопись найдена в монастыре св. Екатерины на Синае в 1850 г., вероятно, преосв. Порфирием Успенским; позже находилась в частной коллекции свящ. П.А. Соловьева (1825–1898) в Санкт-Петербурге; Н.П. Лихачевым была приобретена у петербургского антиквара в конце XIX в. (СПбФА РАН. Ф. 246. Оп. 2. Д. 136. Л. 95об.).
Свидетельством одной любопытной страницы в истории взаимоотношений Маронитской церкви и Святого Престола в раннее новое время является документальное досье (Сир. 38; см. [Пигулевская 1960, с. 138–139]), приобретенное Н.П. Лихачевым у римского антиквара до Первой мировой войны (СПбФА РАН. Ф. 246. Оп. 2. Д. 136. Л. 110). Оно содержит латинский перевод письма маронитского патриарха Антиохии Петра (Моисея ал-‘Аккари; 1524–1567) папе Пию IV (1559–1565) от 2 сентября 1561 г.; краткое изъявление покорности римскому престолу на итальянском языке, которое должно было быть зачитано устно от лица патриарха его легатом, и сирийскую транскрипцию (каршуни) этого документа; записку И. Ассемани (1819–1887), главного священника и заместителя епископа г. Триполи в Сирии, на итальянском языке, подтверждающую, что письмо патриарха Петра является подлинным, а латинский перевод соответствует сирийскому оригиналу; а также записки антикваров. Все исторические документы были изданы с обширным введением и переводом [Смелова, Липатов-Чичерин 2013].
В коллекции Н.П. Лихачева также имеется рукопись грамматики сирийского языка маронитского ученого и литератора Арсения (Фариса) Фахури (1800–1883), выполненная на каршуни (по-арабски сирийским письмом) и переписанная в Риме в 1872 г. (Сир. 37; см. [Пигулевская 1960, с. 136–137]). Трактат стал предметом диссертационного исследования Д.Д. Свани (Тбилисский государственный университет; [Свани 1975]), которая впоследствии опубликовала текст (арабской графикой) и перевод трактата по петербургской рукописи [Свани 1983]. Структура трактата отражает особенности арабской грамматической системы, при этом Фахури опирается на предшествующую сирийскую традицию (главным образом Бар Эбрея), систематизируя и упорядочивая ее. Для обозначения грамматических категорий автор использует устоявшуюся сирийскую терминологию, приводя арабские параллели для каждого понятия [Свани 1983, с. 9–21].
Небольшая трехчастная коллекция сирийских рукописей, хранящаяся в ИВР РАН, весьма интересна и разнообразна. На протяжении многих десятилетий она привлекает внимание ученых и предоставляет богатый материал для исследовательских работ и критических изданий.