Cериндийский фонд, ранее называвшийся также Центральноазиатским, является самым богатым в плане языкового разнообразия собранием Рукописного фонда ИВР РАН. Связано это с культурологическими особенностями местности, на территории которой были найдены составляющие его материалы. Название фонда соотносится с обширной областью, известной со II–I вв. до н.э. как «Серинда» или «Сериндия», охватывавшей Центральную и Восточную Азию, включая Тибет и Монголию или, более узко, Восточный Туркестан (современный Синцзян-Уйгурский автономный район КНР). Здесь находились государства-оазисы, сейчас известные как Карашар, Куча, Хотан, Турфан. Это земли со своеобразной исторически сложившейся этнической и, соответственно, культурной, языковой и религиозной ситуацией. Тохарское население, согдийские купцы, тюркские, тибетские и монгольские завоеватели, уйгурские переселенцы, китайские чиновники — все они оставили свой след на этом отрезке Великого шелкового пути.

Фонд включает в себя 6737 единиц хранения на десяти языках (санскрит, пракрит, тохарский А, тохарский Б (кучинский), хотано-сакский, согдийский, среднеперсидский (пехлеви), уйгурский, китайский, тибетский).

ГЕОГРАФИЧЕСКИЕ ЦЕНТРЫ, ОАЗИСЫ

Хотан

В I тысячелетии н. э. признанным буддийским центром был Хотан — один из южных оазисов на Великом шелковом пути. Буддизм исповедовала бóльшая часть населения, на территории оазиса действовало несколько крупных монастырей, паломники из Средней Азии и Китая стекались сюда, чтобы получить списки текстов, выполненные в монастырских скрипториях.

Так как на становление и развитие данного региона помимо местного ираноязычного населения оказали культуры разных народов — индийцев, китайцев, тюрков, тибетцев, — языковое богатство письменных памятников поражает: санскрит, пракриты, древнеуйгурский, тибетский и китайский. На хотано-сакском — основном языке местного общения — была создана обширная литература, по большей части представляющая собой переводы с санскрита и пракритов канонических буддийских текстов, а также местные компиляции оригинальных текстов в русле буддийской догматики.

Помимо религиозной традиции письменное отражение нашли и бытовые моменты: многочисленные хозяйственные, юридические и иные официальные документы на хотано-сакском и тибетском (периода тибетского владычества в VIII–IX вв.) языках служат важным источником по истории и повсе-дневной жизни в Хотане, хотя они и составлены сложным для интерпретации канцеляритом со специфическими деловыми оборотами. Исследовательскую работу затрудняет и то, что часть деловых хозяйственных документов написана скорописным центральноазиатским брахми, засвидетельствованным только в памятниках Восточного Туркестана [Воробьева-Десятовская 2008а, с. 47].

Собрание ИВР РАН включает очень полную коллекцию религиозных текстов и документов из Хотана.

Куча

Если на юге оплотом буддизма был Хотан, то на севере наиболее раннее и сильное развитие буддийская культура получила в крупном, богатом природными ресурсами Кучарском оазисе. Буддийское учение процветало там уже в IV в. [Самосюк 2008, с. 120].

В районе Кучи находится несколько пещерных комплексов и наземных построек: Он-Баш-Минуй, Таджит-Минуй, Кызылский Минуй, Кызыл-Карга, Кумтура, Субаши, Долдур-Охур, Ачил-илек. По найденным там рукописным фрагментам становится понятно, сколь разноязыким было население Кучи в древности. Его жители использовали в повседневном общении или в религиозной практике несколько языков: санскрит, кучинский, древнеуйгурский, китайский.

Языком местного населения был тохарский Б, или кучинский. Сохранившиеся рукописные материалы на этом языке в основном представляют собой переводы с санскрита или переработки буддийских сочинений, но есть и исторические сочинения, письма, документы хозяйственной отчетности, монастырские записи, караванные пропуска. Рукописи на тохарском А — редкие находки на территории Кучи. На этом языке до нас дошли только тексты религиозного содержания и несколько учебных письменных упражнений [Воробьева-Десятовская 2008б, с. 124]. В Сериндийском фонде хранится представительная коллекция рукописей из Кучи в основном на санскрите и тохарском Б.

Турфан

Находящийся на северной оконечности пустыни Такла-Макан и расположенный на перекрестке важных торговых путей Турфанский оазис связан в основном с уйгурской домусульманской культурой. Хотя поначалу часть уйгурского населения симпатизировала манихейству, но уже в начале X в. буддизм стал государственной религией княжества. В XIII в. уйгурское Турфанское государство Кочо было единственным островком буддийской традиции на территории Восточного Туркестана [Воробьева-Десятовская 2011, с. 43].

До прихода уйгуров Турфанский оазис был местом обитания различных племен. Коренные жители, потомки тохаров, были индоевропейцами. В этой точке сходились северное и южное ответвления Шелкового пути, что способствовало активному развитию торговли и соответственно росту числа торговцев. В частности, охотно оседали в Турфане согдийские купцы. Начиная с V в. здесь постепенно увеличивалась доля китайского населения, а с середины VII в. оазис находился под политическим и административным управлением Китая, культура которого в то время оказала на Турфан огромное влияние. В период 760–850 гг. территория Турфана подпала под власть тибетцев, что тоже сказалось на этническом составе жителей оазиса.

Подавляющее большинство дошедших до нас письменных свидетельств относятся к периоду расцвета княжества Кочо. Столицей нового государства стал Идикут-шари, вторым по значению центром в Турфане был Яр-Хото. Когда-то великолепные города, с множеством дворцов, жилых построек, государственных учреждений и культовых сооружений, сейчас они предстают в виде развалин десятка наземных и пещерных буддийских храмов. Выдающимся памятником искусства и культуры Турфана уйгурского периода стал комплекс пещерных храмов, вырубленных в VI в. в мягких известковых породах крутых склонов горного кряжа и составляющих монастырь Безеклик. Его название в переводе с уйгурского языка означает «блестящий»: при росписи стен пещер использовалось большое количество золота, что придавало им торжественно-праздничный вид [Пчелин 2008, с. 209]. По всей территории оазиса были найдены многочисленные письменные свидетельства впечатляющей деловой активности местного и пришлого торгового населения, а также их значительного интереса к религиозной стороне жизни: каллиграфически выполненные буддийские тексты, деловые записи трудночитаемым курсивом, юридические документы — долговые квитанции, записи о купле-продаже земли и виноградников, завещания, записи о податях и налогах и пр. Многие документы содержат печати и тамги. Помимо этих памятников письменности на древнетюркских языках присутствуют согдийские, китайские и санскритские материалы. Среди китайских рукописей преобладают фрагменты буддийских сочинений и необычайно важные для изучения земельных отношений в Западном крае хозяйственные документы. Фрагменты подобных рукописей богато представлены в сериндийской коллекции ИВР РАН. Особенно ценными в составе собрания являются тохарско-санскритские билингвы и уникальные фрагменты санскритских ксилографов [Попова 2008в, с. 213].

Карашар

Карашар расположен на северной ветке Великого шелкового пути. По свидетельствам китайских историков и паломников, уже в IV в. н. э. это был видный буддийский центр, лежащий между Турфаном и Кучой. В IX–X вв. Карашар вошел в состав турфанского уйгурского княжества. Подавляющее большинство населения продолжало исповедовать буддизм, хотя есть свидетельства, что определенная часть местных жителей была привержена манихейству, а также христианству.

В окрестностях Карашара, на территории монастыря в Шикшине, были найдены обрывки рукописей. В основном это уйгурские памятники буддийского содержания, фрагменты сутр, которые уйгуры переводили с китайского и индийских языков. Также были найдены буддийские тексты на тохарском А и Б. В собрании ИВР РАН из Карашара представлены лишь мелкие — не более нескольких квадратных сантиметров — фрагменты на этих языках [Попова 2008б, с. 179].

ИСТОРИЯ СЛОЖЕНИЯ КОЛЛЕКЦИИ ЧЕРЕЗ ПЕРСОНАЛИИ. КАЧЕСТВЕННЫЙ И КОЛИЧЕСТВЕННЫЙ СОСТАВ КОЛЛЕКЦИЙ

Рукописи из Восточного Туркестана начали поступать в Азиатский Музей (АМ) Императорской Академии наук с конца 1880-х годов. Последнее по времени поступление относится к 1915 г. и является результатом двух поездок в Восточный Туркестан (1909–1911 и 1913–1915 гг.) С. Е. Малова.

В формирование рукописного собрания Сериндийского фонда ИВР РАН внесли свой вклад русские путешественники, археологи, лингвисты, дипломаты. Их именами названы коллекции, различные по объему и качественному составу. Так как история сложения фонда очень подробно представлена в литературе (см., например, опубликованные в связи с празднованием 190-летнего юбилея АМ в 2008 г. некоторые крайне информативные с точки зрения истории сложения коллекций ИВР РАН книги и статьи, в частности [Пещеры тысячи будд 2008; Роcсийские экспедиции 2008; Воробьева-Десятовская 2011]), остановимся на каждой из коллекций в самом общем виде.

Коллекция Березовского

Михаил Михайлович Березовский (1848–1912) участвовал в 14 экспедициях в Центральную Азию и Китай, сначала в качестве зоолога, а с 1902 г. уже как руководитель группы, географ и этнограф.

Экспедиция М. М. Березовского в 1905–1907 гг. посетила Субаши, Долдур-Охур, Таджит, Кумтуру, Кучу, Кызыл, Кириш. Участники экспедиции занимались в основном описанием и фотографированием памятников древности. Но они собирали и рукописные материалы. Всего было найдено 1854 фрагмента. (Их число приблизительное, что связано со сложностью подсчетов фрагментов, размером не превышающих 1 кв. см. Скорее всего, их несколько больше, но в пределах 1870–1880 единиц.) Фрагменты разного размера — от целых листов до мелких и мельчайших фрагментов; на санскрите, кучинском, хотано-сакском, древнеуйгурском и китайском языках. Место находки рукописи практически всегда указано, так как М. М. Березовский тщательно сортировал фрагменты по этому принципу.

Коллекция представлена 124 единицами хранения. К этому же собранию относятся охранные листы, выданные Б. Б. Березовскому в Пекине и в Синине в 1886 г.

Все единицы хранения отреставрированы и помещены в листы мелинекса размером 40×40 см. Каждый лист мелинекса включает в себя от одного до 150 (иногда даже больше) фрагментов, в зависимости от их величины. Санскритские рукописи разной степени сохранности насчитывают около 1400 фрагментов, но более половины из них не содержат текста — лишь части акшар. Они выполнены на бумаге, пальмовом листе и бересте. Рукописи на бересте датируются I–V вв. Это самые ранние санскритские рукописи в собрании ИВР РАН.

Рукописей на кучинском языке по предварительной оценке 347 единиц. В основном это мелкие неидентифицированные фрагменты, скорее всего, буддийского содержания. Но есть и несколько документов, представленных целыми листами прекрасной сохранности.

Тексты на древнеуйгурском языке написаны на оборотах китайских свитков. Их около 20 фрагментов. Собственно китайских рукописей 37, уйгурских (без китайского) — пять.

В коллекции есть несколько слоговых таблиц центральноазиатского брахми.

Из уникальных материалов стоит отметить следующие: документ на тумшукском языке (V в.), слоговые таблицы вертикального центральноазиатского брахми (III–IV вв.), фрагменты «Пратимокша-сутры» (санскр. Prātimokṣa-sūtra, V–VII вв.), фрагменты из «Абхидхармы» (санскр. Abhidharma) ранним индийским брахми (возможно, кушанским) на пальмовом листе (I–III вв.), хозяйственные документы на кучинском (издание см. [Pinault 1998, p. 3–20]), очень хорошей сохранности (VII в.).

Коллекция Дьякова

Алексей Алексеевич Дьяков (1876–?) — секретарь, консул в Кульдже (1906–1912) и Урумчи (1913–1915). 15 августа 1908 г. в Астане (Турфан) им было обнаружено около 30 рукописей и фрагментов. В 1909 г. они были переданы в АМ.

В коллекции А. А. Дьякова в настоящее время зарегистрированы 32 единицы хранения. В основном это единичные фрагменты уйгурских и китайских рукописей и ксилографов, а также 48 фрагментов шестой главы «Сутры золотого блеска» («Суварнапрабхаса-сутра», санскр. Suvarṇaprabhāsa-sūtra, Suvarṇaprabhāsottama-sūtra, кит. Цзинь гуан мин цзин, уйгурск. Altun yaruq).

Две рукописи представляют особую ценность. Это SI 3159 — почти полная (левый край оборван, недостает первых 15 строк) рукопись в форме свитка «Хуастуанифт» (покаянная молитва манихейцев) (издания см. [Radloff 1909; Дмитриева 1963, с. 214–232; Тугушева 2008б]) и SI 3158 — перевод на уйгурский язык с китайского пользовавшейся в Центральной Азии огромной популярностью «Авалокитешвара-сутры» (санскр. Avalokiteśvara-sūtra, уйгурск. Kuansi-im Pusar), 25-й главы «Саддхармапундарика-сутры» (санскр. Saddharmapuṇḍarīka-sūtra — «Лотосовая сутра», кит. Мяо фа лянь хуа цзин).

Коллекция Козлова

Петр Кузьмич Козлов (1863–1935) участвовал в экспедициях Н. М. Пржевальского (1839–1888), М. В. Певцова (1843–1902), В. И. Роборовского и сам совершил три экспедиции. В отличие от своих предшественников, он сделал приоритетом для своих научных изысканий археологию и открыл мировой науке цивилизацию тангутского государства Си Ся. Привезенные им рукописные сокровища составляют Тангутский фонд ИВР РАН. Сериндийскому фонду принадлежат три арабографичные рукописи (две персидские и фрагмент Корана), которые, судя по надписи на конверте, где они хранились, были найдены «в ю-в углу Хара-Хото в квартале мусульман», и один уйгурский фрагмент, также из Хара-Хото.

Есть вероятность, что привезенными Козловым из его Монголо-Сычуаньской экспедиции (1907–1909), во время которой он, в частности, посетил монастырь Лавран в Амдо, также являются рукописи, представляющие собой фрагменты монастырской административной переписки, и фрагмент бересты с письменами (возможно, подделка).

Коллекция Клеменца

Дмитрий Александрович Клеменц (1848–1914) был командирован АН и РГО в Турфан в 1898 г. Целенаправленных раскопок он не вел, но полученная им информация (подробные записки Д. А. Клеменца о ходе экспедиции: АВ ИВР РАН. Ф. 28. Оп. 1. Ед. хр. 121–137; см. [Klementz 1899]) произвела сенсацию в научном сообществе и послужила катализатором более углубленного изучения древностей Восточного Туркестана. Теперь данный регион представлялся крайне перспективным в археологическом плане [Витфилд 2008, с. 205]. Также в ходе этой поездки была собрана ценнейшая коллекция раннесредневековых тюркских деловых документов, впоследствии исследованных В. В. Радловым и опубликованных С. Е. Маловым с исправлениями и дополнениями (см. [Radloff 1928, p. 82–112]). Клеменцу принадлежит заслуга открытия тюркских рун в Восточном Туркестане. Его находки входят в фонд эстампажей ИВР РАН, а также им заложена основа еще одного фонда — «Камни, слепки, вещи» ИВР РАН, куда вошли его находки из Турфана. К коллекции Клеменца в Сериндийском фонде относятся три единицы хранения. Это семь фрагментов санскритских ксилографов. Они представляют собой самое раннее печатное издание санскритского буддийского канона, которое можно датировать VIII–IX вв. (см. [Воробьева-Десятовская 1980, с. 217–222]).

Коллекция Кохановского

Александр Иванович Кохановский (годы жизни неизвестны) — в 1904–1906 гг. врач Российского консульства в Урумчи. В 1906 г. был направлен в Турфан для сбора предметов искусства и рукописей [Попова 2011, с. 163]. От него в АМ поступило несколько конвертов с фрагментами рукописей, которые удалось приобрести у местного населения. В коллекцию входит 521 единица хранения. Подавляющее большинство — рукописные фрагменты, размером не превышающие несколько квадратных сантиметров, со следами китайского и уйгурского письма, в основном буддийского содержания. Помимо них в коллекцию входят: фрагмент уйгурского ксилографа с подписями брахми; уйгурский фрагмент с тибетским текстом на обороте; часть китайского таможенного бланка с отпечатанным ксилографическим штампом, печатями и китайским рукописным текстом; оттиск с печатями и надписями на китайском и турецком языках, адресованный Керим Нияз Даруге; три согдийских манихейских фрагмента и три согдийских фрагмента с китайским текстом на обороте; лист тибетской рукописи и фрагмент монгольского ксилографа.

Коллекция Кроткова

Николай Николаевич Кротков (1869–1919) — консул в Урумчи, затем секретарь консульств в Гирине, Цицикаре и Кульдже, знаток древностей края, сам проводил раскопки в Турфане (Туюк-мазар) и в окрестностях Урумчи. В 1908 г. прислал в АМ первую коллекцию, в состав которой входили 29 согдийских фрагментов, содержавших буддийские и манихейские тексты [Воробьева-Десятовская 2008г, с. 43]. Кроткову принадлежит также крупное собрание памятников уйгурской и китайской письменности из Турфана и Карашара. Собрал Н. Н. Кротков и значительную коллекцию маньчжурских и монгольских рукописей и ксилографов, которые хранятся в соответствующих фондах ИВР РАН.

В коллекции Кроткова 4447 единиц хранения.

Бόльшая часть рукописей — фрагменты, написанные уйгурским курсивным и полукурсивным письмом. Некоторые единицы хранения представляют собой множество неидентифицированных фрагментов на различных языках (санскрит, китайский, уйгурский, тохарский А и Б). Часть единиц хранения является двусторонними фрагментами, содержащими не связанные между собой тексты на двух (или даже трех) языках.

Можно выделить следующие группы рукописей.

Более 3000 отдельных уйгурских фрагментов, около 850 уйгуро-китайских фрагментов (среди них большинство представляют собой уйгурские рукописи на оборотной стороне китайских свитков, но есть и уйгурские рукописи, в текст которых вписаны китайские иероглифы) и порядка 100 уйгурских ксилографов (во многих в тексте есть приписки брахми). Три тибетских фрагмента, из них два на ткани, один тибетско-уйгурский и два уйгурско-китайско-тибетских. Пять листов мелинекса с сирийскими фрагментами. В коллекции выделены также 24 единицы хранения, включающие 37 фрагментов рукописей на санскрите, переписанных вариантами северотуркестанского брахми, в том числе четыре фрагмента с китайским текстом, один с уйгурским, четыре с китайским и уйгурским. Также в коллекцию входят примерно 50 согдийских фрагментов, 30 согдийско-китайских (на обороте китайских свитков), 20 согдийско-уйгурских (на обороте уйгурских рукописей) и 25 единиц хранения на среднеперсидском языке, в том числе 52 фрагмента, среди них два согдийско-китайско-среднеперсидских. Коллекция содержит несколько фрагментов рукописей на тохарских языках. Китайских рукописей — около 140 фрагментов, включающих крупные фрагменты свитков.

50 фрагментов изображений на бумаге и на ткани — рисунки и оттиски.

С точки зрения содержания подавляющее большинство материалов — это фрагменты буддийских текстов, но есть и документы, хозяйственные и юридические. Согдийские и среднеперсидские рукописи в основном связаны с манихейской традицией.

Коллекция Кроткова является самой крупной из всех коллекций Сериндийского фонда, но в то же время наименее исследованной. Определенно, в нее входят фрагменты различных произведений буддийской направленности — сутр, джатак и авадан, тексты абхидхармического содержания и тексты тантры. В значительном количестве представлены различные дхарани. Особенно стоит отметить фрагменты уйгурских версий «Дашакармапатхаваданамалы» (санскр. Daśakarmapathāvadānamālā — «Гирлянда авадан, [рассказывающих о] десяти кармических путях»; издание см. [Тугушева 1998]), «Сутры золотого блеска», «Сутры восьми светов» (уйгурск. Sekiz yükmek), «Книги искупления» (уйгурск. Kšanti Kilguluk Nom Bitig). Одним из наиболее ценных экспонатов можно считать тюркскую версию сутры «Дишаствустик» (санскр. Dišāsauvāstikasūtra — «Сутра о благословлении четырех сторон света», уйгурск. Dišastvustik), это рукописная книга (43 листа формата 1413 см).

Коллекция Колоколова

Сергей Александрович Колоколов (1868–1921) — дипломат, секретарь консульства (1897–1904), с октября 1904 г. преемник Н. Ф. Петровского на посту Генерального консула в Кашгаре. Генконсул России в Фучжоу (с 1909 г.), генконсул в Мукдене (с 1910 г.), где и скончался.

В коллекции С. А. Колоколова — три единицы хранения. Это четыре фрагмента трех санскритских рукописей письмом брахми на бумаге, присланы в АМ в 1905 г.

Коллекция Лаврова

Михаил Иванович Лавров (1877 – после 1952) — секретарь консульства в Кашгаре. Во время болезни Н.Ф. Петровского временно исполнял обязанности консула в 1903–1904 гг. В 1907 г. (1909?) в РКСВА (Русский комитет для изучения Средней и Восточной Азии в историческом, археологическом и лингвистическом отношении) от него были присланы (и позже переданы в Азиатский Музей) листы и фрагменты санскритских текстов письмом брахми на бумаге.

В коллекции М. И. Лаврова 35 единиц хранения. Все они являются ценными экземплярами центральноазиатской санскритской буддийской литературы. Это фрагменты «Сутры золотого блеска», «Саддхармапундарика-сутры», «Пратимокша-сутры» и «Буддханама-сутры» (санскр. Buddhanāma-sūtra — «Сутра, [прославляющая] имена будд»). Присутствуют фрагменты нескольких сутр из «Диргхагамы» (санскр. Dīrghāgama). Предположительно рукописи из коллекции Лаврова по большей части могут быть датированы V в. н. э.

Коллекция Малова

Сергей Ефимович Малов (1880–1957) — востоковед-тюрколог и этнограф. Он не только лично пополнял собрание ИВ АН, но и исследовал найденные материалы. На средства РКСВА по инициативе В. В. Радлова совершил две поездки в Восточный Туркестан и Центральный Китай в 1909–1911 и 1913–1915 гг. Целью его путешествий помимо сбора этнографического материала было изучение языка местных тюркских народов, а также пополнение рукописных коллекций. Он опубликовал несколько раннесредневековых тюркских деловых документов, доставленных М. М. Березовским и С. Ф. Ольденбургом [Малов 1932], и нестандартный по содержанию деловой документ [Малов 1951, с. 201–204], привезенный им самим из первой экспедиции.

В коллекции С. Е. Малова 82 единицы хранения. К ней примыкает собрание из 53 тибетских документов на дереве. Эта коллекция (издания см. [Воробьев-Десятовский 1953, c. 167–175; 1953–1955, VII, с. 70–76; VIII, с. 77–85; X, с. 68–72]), датируемая VIII–IX вв., была приобретена С. Е. Маловым в 1914 г. в селении Миран, в районе озера Лобнор. Коллекция по составу довольно разнообразна. В нее входят 23 единицы хранения, включающие в себя рукописи и фрагменты рукописей (некоторые из них на обороте китайских свитков) и ксилографов (семь фрагментов; на нескольких есть приписки на брахми) на староуйгурском языке. С. Е. Малов опубликовал ксилограф «Ситатапатра-дхарани» (санскр. Sitātapatrā-dhāraṇī) [Малов 1930, с. 88–94] и два юридических документа [Малов 1927, с. 387–394]. Также в состав коллекции входят 40 единиц хранения (более 70 фрагментов) на хотано-сакском языке (издания см. [Saka Documents 1993; Saka Documents Text 1995]). Среди них есть уникальные фрагменты «Сутры золотого блеска» (IX в.), фрагменты из «Кашьяпапариварта-сутры» (санскр. Kaśyāpa-parivarta-sūtra), «Сангхата-сутры» (санскр. Saṅghāṭa-sūtra), «Вималакиртинирдеша-сутры» (санскр. Vimalakīrti-nirdeśa-sūtra), «Бхайсаджьягурувайдурьяпрабхараджа-сутры» (санскр. Bhaiṣajya-guru-vaiḍūrya-prabhā-rāja-sūtra). Все они записаны южнотуркестанским брахми. Помимо сакских еще 16 фрагментов выполнены данным типом брахми, из них восемь фрагментов на санскрите, язык остальных фрагментов из-за их небольшого размера или плохой сохранности определить на данный момент не представляется возможным. Идентифицированные санскритские фрагменты относятся к «Махапраджняпарамита-сутре» (санскр. Mahāprajñāpāramitā-sūtra) и «Саддхармапундарика-сутре». Есть в коллекции экспонат на тохарском языке — деревянная дощечка SI 3664. Особенно стоит отметить уникальную уйгурскую рукопись «Алтун ярук» (Altun Yaruq) и примыкающее к ней сочинение «Благословление» (уйгурск. Buyan avirmak), приобретенные С. Е. Маловым во время его первой экспедиции. Рукопись «Алтун ярук» дошла до нас практически в полном объеме. Она датируется 1687 г., но является копией списка XIII–XIV вв.

Коллекция Ольденбурга

Сергей Федорович Ольденбург (1863–1934) занимался обширной научно-исследовательской и организаторской работой; в 1916–1934 гг. занимал должность директора Азиатского Музея — Института востоковедения. В 1890-х годах внимание Ольденбурга сосредоточилось на Центральной Азии. Его плодотворное сотрудничество с русским консулом в Кашгаре Н. Ф. Петровским, предоставившим ученому свое собрание древних рукописей, открыло совершенно новую область исследований. В дальнейшем ни одна находка рукописных памятников в Восточном Туркестане не оставалась вне поля его зрения, регулярно выходили его работы по древним языкам [Попова 2008а, c. 148]. Но Ольденбург не ограничивал себя кабинетной работой. По его настоянию и при активном участии было организовано несколько экспедиций в Центральную Азию. В 1909–1910 гг. он сам возглавляет экспедицию в Турфан, известную как Первая Русская Туркестанская. Ее задачей было исследовать наземные и пещерные буддийские храмы в северных оазисах — Карашаре, Турфане и Куче [Ольденбург 1914]. В ходе раскопок были найдены рукописи, в основном мелкие фрагменты. Рукописи представляли определенную ценность, но их количество было гораздо меньше тех объемов, на которые надеялся Ольденбург. Ему по существу достались обрывки, оставшиеся после иностранных коллег и предшественников, чьи археологические изыскания фактически опустошили страну. Некоторые рукописи были приобретены в Турфане и его окрестностях.

Перед Второй Русской Туркестанской экспедицией (1914–1915) стояла определенная цель — исследовать конкретный пещерный буддийский монастырский комплекс недалеко от г. Дуньхуан в китайской провинции Ганьсу. Полученные рукописные материалы составили отдельный фонд АМ. Но некоторые фрагменты рукописей, приобретенные Сергеем Федоровичем в Турфане, — мелкие обрывки уйгурских и китайских рукописей и ксилографов, санскритские, кучинские, сакские, согдийские, тибетские фрагменты — хранятся и в сериндийской части коллекции.

Собранная им коллекция составляет значимую часть Сериндийского фонда. В нее входят 282 единицы хранения (в сумме они включают в себя 450 отдельных фрагментов. Ряд единиц хранения состоит из рукописных фрагментов размером не более одного-двух квадратных сантиметров, общее количество которых не подлежит подсчету до тщательной реставрации). Рукописи на санскрите письмом брахми (центральноазиатской вертикальной, наклонной и скорописной вариациями) насчитывают около 80 фрагментов. Еще 11 фрагментов санскритских рукописей на оборотной стороне содержат китайский текст. На одном из фрагментов читаются надписи на трех языках: санскрите, китайском и уйгурском. Три рукописи индийским брахми выполнены на пальмовом листе. Это одни из самых старых рукописей коллекции, они датируются II–III вв. В составе SI 4636 насчитывается несколько десятков фрагментов (не более квадратного сантиметра) на бересте письмом брахми, которые тоже можно датировать первыми веками н.э. Все вышеперечисленные единицы хранения в основном не идентифицированы из-за плохой сохранности и фрагментарности.

Фрагментов рукописей на древнеуйгурском более 130 (из них 58 написаны на обороте китайских). Особую ценность представляют юридические документы, изданные С. Е. Маловым [Малов 1932, с. 129–149; 1951]. В коллекции хранится несколько крупных фрагментов, выполненных уйгурским курсивом на обороте китайских свитков. Один из них — деловой документ. Подавляющее большинство уйгурских фрагментов содержат буддийские тексты. Точно идентифицировать их не всегда возможно из-за фрагментарности рукописей. Предположительно, некоторые фрагменты относятся к сочинениям «Сутра восьми светов» и «Книга о встрече с [Буддой] Майтреей» (уйгурск. Maitrisimit nom bitig) — уйгурской версии санскритского сочинения «Майтрейя-самити-натака» (санскр. Maitreyasamiti-nāṭaka — «Пьеса о встрече с [Буддой] Майтреей»).

Согдийских, среднеперсидских и парфянских фрагментов около 40, из них 20 выполнены на обороте китайских и пять на обороте уйгурских рукописей. Один из самых крупных фрагментов (26,5×47,5 см) — SI 4766 — вступление к буддийскому произведению «Щука-сутра» (санскр. Śuka-sūtra). Все согдийские фрагменты коллекции Ольденбурга опубликованы [Рагоза 1980]. Среднеперсидские и парфянские фрагменты также введены в научный оборот [Чунакова 2011].

Около 30 фрагментов на тибетском языке (семь — на обороте китайских). Два фрагмента относятся к знаменитым гадательным книгам «мо».

Китайских фрагментов чуть больше 30, из них шесть представляют собой фрагменты ксилографов. Отдельно стоит упомянуть крупные фрагменты китайских свитков «Экоттара-агама-сутры» (санскр. Ekottara-āgama-sūtra — «Нумерованные наставления», кит. Цзэн и ахань цзин), «Махапаринирвана-сутры» (санскр. Mahāparinirvāṇa-sūtra — «Сутра о Великой Окончательной Нирване», кит. Да бонепань цзин) и «Виная-сутры» (санскр. Vinaya-sūtra), два фрагмента свитка буддийского содержания, относящиеся к IV в., и фрагмент хозяйственного документа [Попова 2010, с. 73–85].

Изображения 15 фрагментов посвящены буддийской тематике, некоторые сопровождаются надписями на китайском, уйгурском и тибетском языках.

Есть в коллекции около 60 фрагментов кучинских рукописей и документов и три хотано-сакских, один из которых — обрывок хозяйственного документа (издание см. [Saka Documents Text 1995, p. 170–171]) — представляет значительную ценность. Также к наиболее значимой части коллекции относятся слоговые таблицы вертикального центральноазиатского брахми и фрагмент на пальмовом листе (издание см. [Воробьева-Десятовская 2006, с. 145–149]), выполненный письмом кхароштхи на северо-западном пракрите, вероятно, относящийся к одной из версий «Махапаринирвана-сутры».

Из экспедиций С. Ф. Ольденбургом были также привезены фрагменты росписей с надписями письмом брахми, обрывки тканей и прочие памятники материальной культуры, которые в настоящее время хранятся в Государственном Эрмитаже.

Материалы второй экспедиции составили огромную коллекцию китай-ских рукописей и фрагментов рукописей IV–XI вв. Она хранится в отдельном Дуньхуанском фонде (за исключением 13 фрагментов тангутских ксилографов, которые, так исторически сложилось, хранятся в сериндийской коллекции. Возможно, со временем они будут перенесены в дуньхуанское собрание).

С. Ф. Ольденбург привез из своих экспедиций 88 мусульманских рукописей, которые входят в состав Арабографичного фонда.

Коллекция Петровского

Николай Федорович Петровский (1837–1908) в 1882–1903 гг. служил российским Генеральным консулом в Кашгаре. В сферу его интересов помимо самой широкой этнографической и историко-археологической проблематики также входило собирание рукописей, и он постоянно отправлял в Санкт-Петербург все новые и новые материалы. Можно сказать, что он во многом инициировал археологические исследования памятников древности Восточного Туркестана и именно им были собраны самые многочисленные и представительные коллекции для изучения культуры Хотана.

Лист рукописи на неизвестном тогда кучинском языке, приобретенный Петровским в конце 1880-х годов в Кашгаре у одного из местных жителей, положил начало Сериндийскому фонду. Этот лист был опубликован Ольденбургом и вызвал огромный научный интерес. Впоследствии в 1892–1893 гг. Петровский передал свыше 100 листов и фрагментов рукописей, часть из которых С. Ф. Ольденбург опубликовал [Ольденбург 1893; 1897; 1899; 1904; и др.]. В 1909 г. уже после смерти Н. Ф. Петровского его коллекция поступила в Азиатский Музей.

Коллекция Петровского — одна из самых богатых, ценных и хорошо изученных. Рукописи из этого собрания неоднократно публиковались. Благодаря его усилиям российскими учеными-востоковедами были открыты ранее неизвестные языки южной части Восточного Туркестана — тохарский А и тохарский Б (кучинский).

В коллекции рукописей Н. Ф. Петровского в настоящее время зарегистрированы 867 единиц хранения.

По объему и составу единицы хранения сильно отличаются, это могут быть как целые или частично неполные рукописи, так и отдельные листы и фрагменты или даже фрагменты со следами акшар размером не более квадратного сантиметра.

Примерно половину коллекции составляют санскритские рукописи письмом брахми (в основном вариантами южнотуркестанского или вертикальным) на бумаге. Есть несколько санскритских фрагментов на пальмовом листе. Фрагменты на бересте в основном размером не превышают квадратного сантиметра. Шесть единиц хранения представлены деревянными дощечками с надписями разной степени сохранности. Практически все санскритские рукописи идентифицированы (см. [Памятники индийской письменности из Центральной Азии 1985; 1990; 2004]). Приблизительно одну треть коллекции Петровского составляют хотано-сакские рукописи на бумаге. Из них около 20% — рукописи и фрагменты буддийского содержания, остальные же, в том числе 10 документов на дереве, являются хозяйственными документами (издание см. [Saka Documents 1993; Saka Documents Text 1995]).

Тохарских фрагментов — 12 единиц хранения. В том числе санскритско-кучинский словарь [Vorobyova-Desyatovskaya 1997], «Буддхастотра» (санскр. Buddhastotra; издание см. [Pinault 2016, p. 3–20]) — первая рукопись на кучинском, положившая начало коллекции, четыре тохарских документа на дереве и один документ на дереве с двойным текстом на тохарском Б и на гандхари, письмом кхароштхи. Письмом кхароштхи (язык — северо-западный пракрит) также выполнены два фрагмента на дереве.

Два документа на дереве написаны уйгурским письмом на староуйгурском языке.

В незначительном количестве — около 20 — представлены китайские рукописи (в основном небольшие фрагменты), в том числе использованные в качестве повторного писчего материала. В некоторых рукописях встречаются отдельные китайские иероглифы. Три китайско-арабские рукописи — наворотные надписи (подворный список жильцов).

Тибетских фрагментов — девять (из них пять относятся к одной рукописи), в том числе хотано-сакский с тибетской подписью.

128 мусульманских рукописей, приобретенных Н. Ф. Петровским, входят в состав коллекции арабографичных рукописей ИВР РАН.

Исторически сложилось так, что коллекция Петровского была исследована почти в полном объеме. Работа по идентификации и научной публикации фрагментов была начата еще С. Ф. Ольденбургом и успешно продолжена В. С. Воробьевым-Десятовским (1927–1956), М. И. Воробьевой-Десятовской (М. И. Воробьева-Десятовская идентифицировала бόльшую часть рукописей коллекции Петровского, и ей принадлежит подавляющее большинство публикаций, связанных с этой коллекцией) и ее коллегами Г. М. Бонгард-Левиным и Э. Н. Тёмкиным. С точки зрения содержания идентифицированные рукописи в основном представляют собой тексты ваджраяны и нескольких направлений махаяны. Определяются фрагменты следующих произведений (в порядке уменьшения объема текстового материала):

1. Сутры «Пяти защит» (санкр. Pañca rakṣā). В нашей коллекции можно выделить три группы текстов, изобилующих магическими формулами: обращение к «Махамаюри, царице заклинаний» (санскр. Mahāmāyūrīvidyārājñī) в четырех списках, к «Махасахасрапрамардини, царице заклинаний» (санскр. Mahāsahasrapramardinīvidyārājñī) в пяти различных списках и к «Махапратисаре, царице заклинаний» (санскр. Mahāpratisarāvidyārājñī) в четырех различных списках. К этой группе также примыкают тексты, содержащие беседу Будды с военачальником якшей Манибхадрой, всего 25 фрагментов, а также «Сумукханама-дхарани» (санскр. Sumukhanāma-dhāraṇī), «Буддханама-сутра» и некоторое количество неидентифицированных дхарани.

2. «Саддхармапундарика-сутра» в двух версиях: «центральноазиатская» и «непальско-гильгитская».

3. «Праджняпарамита-сутра».

4. Два почти полных текста авадан — «Шардулакарнавадана» (санскр. Śārdūla-karṇa-avadāna) и «Аджитасенавьякарана» (санскр. Ajitasena-vyākaraṇa-nirdeša-nama-mahāyāna-sūtra).

5. Среди махаянских сутр наибольшее внимание следует уделить «Махапаринирвана-сутре» и «Кашьяпапариварта-сутре», представленной в одной рукописи и двух фрагментах.

Коллекция Петровского содержит материалы, которые в полной мере можно назвать жемчужинами всего сериндийского собрания. Это очень полный экземпляр «Лотосовой сутры», так называемая «Сакская рукопись „Е“» — «Сказание о Бхадре» (издания см. [Emmerick 1968; Воробьев-Десятовский, Воробьева-Десятовская 1965]), санскритский толковый словарь I–III вв., кучинско-санскритская билингва VIII–IX вв. и три крупных фрагмента рукописи «Дхаммапада» на бересте письмом кхароштхи I–II вв.

Коллекция Роборовского

Всеволод Иванович Роборовский (1856–1910) получил первый экспедиционный опыт в третьей и четвертой экспедициях Н. М. Пржевальского, преследовавших широкие естественно-научные, этнографические и картографические цели в практически не изученном в то время центральноазиатском районе. В 1893 г. Роборовский, как опытный и бывалый путешественник, уже сам руководит экспедицией, организованной РГО для продолжения изучения Восточного Туркестана и Северо-Западного Китая. Экспедиция 1893–1895 гг. не ставила перед собой археологических целей [Роборовский 1898, с. 1–59]. Уникальные памятники древней культуры попадали в поле зрения ее участников лишь постольку поскольку.

В настоящее время к коллекции относятся всего четыре единицы хранения. Это один согдийский фрагмент, найденный в пещере буддийского монастыря близ селения Туюк-мазар в Турфане, и три листа рукописей на древнеуйгурском языке. И тем не менее, «оказавшиеся в этом собрании обрывки уйгурских рукописей, найденных в Люкчунской котловине в развалинах города Идыгот-шари и в пещерах Туёка, представили столь значительный интерес, что побудили Императорскую академию наук снарядить туда специальную экспедицию с Д. А. Клеменцем во главе» [Труды экспедиции 1900, с. 6].

Большинство рукописей, доставленных В. И. Роборовским и П. К. Козловым из Турфана, было написано на древнеуйгурском языке. В. В. Радлов, занявшийся их изданием [Радлов 1928], выделил буддийские тексты в каллиграфическом исполнении и деловые записи, выполненные трудночитаемым курсивом. На оборотной стороне многих этих фрагментов находился китайский текст. Позже публикацией уйгурских материалов занимались С. Е. Малов и А. Н. Бернштам. Оригиналы этих рукописей не сохранились. Их судьба неизвестна.

Коллекция Стрелкова

Александр Семенович Стрелков (1896–1938) — сотрудник Эрмитажа, cпециалист по искусству эллинистического Востока, был помощником С. Ф. Ольденбурга и после его смерти занимался подготовкой к публикации памятников искусства. В Эрмитаже хранилась его коллекция деревянных табличек, принадлежавших к центральноазиатской коллекции. После ареста Стрелкова в 1937 г. она вошла в состав Рукописного фонда ИВР РАН. С большой вероятностью можно предположить, что эти таблички были привезены экспедицией Березовского 1905–1907 гг. «Среди [опубликованных материалов, найденных экспедицией П. Пеллио в окрестностях Кучи в 1906] есть фотографии тохарских надписей на дереве (50 небольших, часто поврежденных кусочков дерева), точно такие же есть в коллекциях М. М. Березовского и Н. Ф. Петровского в рукописном собрании ИВР РАН. Деревянные таблички, найденные Пеллио, были определены как „караванные пропуска“. Коллекция деревянных табличек, хранившаяся в Эрмитаже у помощника С. Ф. Ольденбурга А. С. Стрелкова, после ареста последнего в 1937 г. пополнила собрание ИВР РАН. В коллекции оказались документы на дереве, по форме и письму аналогичные собранным П. Пеллио. Поскольку точно неизвестно, откуда они происходят, возможно, среди них есть документы, доставленные экспедицией М. М. Березовского» (цит. по [Воробьева-Десятовская 2008д, с. 69–70]).

Всего в коллекции 80 единиц хранения. Многие из них очень плохой сохранности, текст смыт (или стерт). Там, где следы текста еще остались, видно, что он выполнен письмом брахми, но на каком языке — тохарском А или Б, сакском или на санскрите — без тщательного исследования сказать сложно.

Uigurica

Коллекция, фигурировавшая под грифом «Uig», не имеет названия, связанного с фамилией собирателя. Точно неизвестно, в составе каких коллекций эти материалы оказались в Сериндийском фонде. Она включает в себя 27 единиц хранения самого разнообразного содержания. Две рукописи представляют собой официальные документы XV в. Один из них (см. [Мелиоранский 1906]) — нишан султана Омар-Шейха, отца знаменитого Бабура. В коллекции хранятся мелкие манихейские фрагменты на ткани и бумаге, а также уйгурские деловые документы — закладные и купчие [Тугушева 2013]. Подлинными жемчужинами коллекции считаются тюркская версия биографии Сюань-цзана (издание см. [Тугушева 1991]) и «Сутра Общины белого лотоса» (издание см. [Тугушева 2008а]).

Вне коллекций стоит самое позднее из значительных поступлений — это так называемая «Мервская рукопись» (санскритская рукопись индийским брахми посткушанского периода), обнаруженная в земле в 1966 г., очевидно, в развале древней ступы. Рукопись была подробнейшим образом исследована и опубликована М. И. Воробьевой-Десятовской [Vorobyova-Desyatovskaya 1999–2003].

ИСТОРИЯ ИЗУЧЕНИЯ ФОНДА

Учет и обработка, а также реставрация и консервация документов Сериндийского фонда были начаты С. Ф. Ольденбургом в конце XIX в. по мере поступления первых текстов из Восточного Туркестана к нему лично и в АМ. Внутреннюю структуру фонда С. Ф. Ольденбург формировал по коллекциям, которым он присваивал имя коллекционера, автора находок. Первые записи в инвентари были сделаны еще до революции 1917 г., но практически работа над обработкой этого фонда прервалась накануне революции. С. Ф. Ольденбург предполагал составить инвентарь, каталог, подготовить публикации, написать исследование по палеографии, по вновь открытым языкам — сакскому и тохарским, по буддийской культуре в Центральной Азии и т. д. Но обстоятельства сложились так, что к прерванной работе он так и не сумел вернуться.

Обработка Сериндийской коллекции возобновилась в начале 1950-х годов, когда в Секторе восточных рукописей ИВ АН СССР началась работа по сплошной инвентаризации рукописных фондов, Л. Ю. Дмитриева и В.С. Воробьев-Десятовский приступили к составлению инвентарей. Первая — уйгурских рукописей, второй — санскритских, сакских и тохарских. А затем М. И. Воробьева-Десятовская (санскритские, сакские, тохарские, тибетские рукописи), А. Н. Рагоза (согдийские рукописи), Л. Ю. Тугушева (уйгурика) завершали начатую предшественниками работу по инвентаризации рукописей фонда.

В связи с тем, что фонд длительное время функционировал как набор коллекций, у него не было единой системы шифров, что значительно затрудняло библиотечно-хранительскую работу. Из-за большого качественного разнообразия объектами интересов исследователей становились отдельные собрания, в основном по языковому признаку, но не фонд в целом. В итоге было принято решение об общей перешифровке фонда по единой системе. В разработке находится электронная версия единого каталога Сериндийского фонда.

Фонд продолжает пополняться, так как еще не все фрагменты прошли через процедуру реставрации и инвентаризации. Возможно, со временем сериндийская коллекция обогатится новыми уникальными материалами. В данный момент ведутся активные реставрационные работы.

Многие рукописи получили всестороннее описание и были введены в научный оборот отечественными учеными-востоковедами, в основном сотрудниками нашего института (публикация текстов фонда началась С. Ф. Ольденбургом, продолжена его учениками Н. Д. Мироновым и А. фон Сталь-Гольштейном, а затем, после большого перерыва, В. С. Воробьевым-Десятовским, М. И. Воробьевой-Десятовской и Г. М. Бонгард-Левиным (рукописи индийскими видами письма), Л. Ю. Тугушевой (уйгурика), А. Н. Рагозой (согдика), О. М. Чунаковой (манихеика)), и зарубежными коллегами (уйгурские рукописи из коллекции ИВР РАН с конца XX в. изучают Абдурашид Якуб и Петер Циме; санскритские рукописи — Сейси Карасима и ныне покойный Масахиро Сёгайто; тохарские рукописи — Жорж-Жан Пино; хотано-сакские — ныне покойный Рональд Эммерик). Но значительная часть древних рукописей все еще ждет своего исследователя.

С 2018 г. в ИВР РАН действует Лаборатория Сериндика.

О. В. Лундышева

Литература

Витфилд 2008 — Сьюзан Витфилд. Взаимоуважение в отношениях ученых в период политического противостояния // Российские экспедиции в Центральную Азию в конце XIX — начале XX века / Сб. статей. Под ред. И.Ф. Поповой. СПб.: Славия, 2008.

Воробьев-Десятовский 1953 — Воробьев-Десятовский В.С. Коллекция тибетских документов на дереве, собранная Маловым С.Е. // УЗИВАН. 1953. Т. VI. C. 167–175.

Воробьев-Десятовский 1953–1955 — Воробьев-Десятовский В.С. Тибетские документы на дереве из района озера Лоб-Нор // Эпиграфика Востока, в трех выпусках: 1953. VII. С. 70–76; 1953. VIII. С. 77–85; 1955. X. С. 68–72.

Воробьев-Десятовский, Воробьева-Десятовская 1965 — Воробьев-Десятовский В.С., Воробьева-Десятовская М.И. Сказание о Бхадре (новые листы сакской рукописи «Е»). М.: Наука, ГРВЛ, 1965 (ППВ. I).

Воробьева-Десятовская 1980 — Воробьева-Десятовская М.И. Первое печатное издание санскритского буддийского канона в Центральной Азии // Рериховские чтения. 1979 год. К 50-летию Института в Урусвати. Материалы конференции. Новосибирск: [ГПНТБ], 1980. С. 217–222.

Воробьева-Десятовская 2006 — Воробьева-Десятовская М.И. Фрагмент письмом кхароштхи из коллекции С.Ф. Ольденбурга // ППВ. 2006. № 1(4). С. 145–149.

Воробьева-Десятовская 2008а — Воробьева-Десятовская М.И. Памятники письменности из Хотана // Пещеры тысячи будд: Российские экспедиции на Шелковом пути: К 190-летию Азиатского Музея: каталог выставки / Науч. ред. О.П. Дешпанде / Государственный Эрмитаж; Институт восточных рукописей РАН. СПб.: Изд-во ГЭ, 2008. С. 47.

Воробьева-Десятовская 2008б — Воробьева-Десятовская М.И. Рукописи из Кучи // Пещеры тысячи будд: Российские экспедиции на Шелковом пути: К 190-летию Азиатского Музея: каталог выставки / Науч. ред. О.П. Дешпанде / Государственный Эрмитаж; Институт восточных рукописей РАН. СПб.: Изд-во ГЭ, 2008. С. 124.

Воробьева-Десятовская 2008в — Воробьева-Десятовская М.И. Рукописное дело на Великом Шелковом пути // Пещеры тысячи будд: Российские экспедиции на Шелковом пути: К 190-летию Азиатского Музея: каталог выставки / Науч. ред. О.П. Дешпанде / Государственный Эрмитаж; Институт восточных рукописей РАН. СПб.: Изд-во ГЭ, 2008. С. 36–40.

Воробьева-Десятовская 2008г — Воробьева-Десятовская М.И. Русские исследователи Хотана // Пещеры тысячи будд: Российские экспедиции на Шелковом пути: К 190-летию Азиатского Музея: каталог выставки / Науч. ред. О.П. Дешпанде / Государственный Эрмитаж; Институт восточных рукописей РАН. СПб.: Изд-во ГЭ, 2008. С. 43.

Воробьева-Десятовская 2008д — Воробьева-Десятовская М.И. Экспедиция М.М. Березовского в Кучу (1905—1908) // Российские экспедиции в Центральную Азию в конце XIX — начале XX века / Сб. статей. Под ред. И.Ф. Поповой. СПб.: Славия, 2008. С. 65–74.

Воробьева-Десятовская 2011 — Воробьева-Десятовская М.И. Великие открытия русских ученых в Центральной Азии. СПб.: Изд-во А. Голода. 2011.

Дмитриева 1963 — Дмитриева Л.Ю. Хуастуанифт (введение, текст, перевод) // Тюркологические исследования. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1963. С. 214–232.

Малов 1927 — Малов С.Е. Два уйгурских документа // В.В. Бартольду туркестанские друзья, ученики и почитатели. Ташкент, 1927. С. 387–394.

Малов 1930 — Малов С.Е. Sitatapatra-dharani в уйгурской редакции // ДАН-В. 1930. № 5. С. 88–94.

Малов 1932 — Малов С.Е. Уйгурские рукописные документы экспедиции С.Ф. Оль-денбурга // ЗИВАН. 1932. Т. 1. С. 129–149.

Малов 1951 — Малов С.Е. Памятники древнетюркской письменности. Тексты и исследования. М.; Л., 1951.

Мелиоранский 1906 — Мелиоранский П.М. Документ уйгурского письма султана Омар-Шейха // ЗВОРАО. СПб., 1906. Т. 16. Вып. I. С. 1–12.

Ольденбург 1893 — Ольденбург С.Ф. Отрывки кашгарских санскритских рукописей из собрания Н.Ф. Петровского // ЗВОРАО. 1893. Т. 8. Вып. 1–2.

Ольденбург 1897 — Ольденбург С.Ф. Предварительная заметка о буддийской рукописи, написанной письменами кхароштхи. СПб., 1897.

Ольденбург 1899 — Ольденбург С.Ф. Отрывки кашгарских и санскритских рукописей из собрания Н.Ф. Петровского // ЗВОРАО. 1899. Т. 11.

Ольденбург 1904 — Ольденбург С.Ф. Отрывки кашгарских санскритских рукописей из собрания Н.Ф. Петровского // ЗВОРАО. 1904. Т. 15. Вып. 4.

Ольденбург 1914 — Ольденбург С.Ф. Русская Туркестанская экспедиция 1909 года. Краткий предварительный отчет. СПб., 1914.

Памятники индийской письменности из Центральной Азии 1985 — Памятники индий-ской письменности из Центральной Азии. Вып. 1 / Издание текстов, исслед. и ком-мент. Г.М. Бонгард-Левина и М.И. Воробьевой-Десятовской. М.: Наука, ГРВЛ, 1985 (ППВ. LXXIII, 1; Bibliotheka Buddhica. XXXIII).

Памятники индийской письменности из Центральной Азии 1990 — Памятники индий-ской письменности из Центральной Азии. Вып. 2 / Издание текстов, исслед., пер. и коммент. Г.М. Бонгард-Левина и М.И. Воробьевой-Десятовской. М.: Наука, ГРВЛ, 1990 (ППВ. LXXIII, 2; Bibliotheka Buddhica. XXXIV).

Памятники индийской письменности из Центральной Азии 2004 — Памятники индий-ской письменности из Центральной Азии. Вып. 3 / Издание текстов, исслед., пер. и коммент. Г.М. Бонгард-Левина, М.И. Воробьевой-Десятовской и Э.Н. Темкина. М.: Вост. лит., 2004 (ППВ. LXXIII, 3; Bibliotheka Buddhica. XL).

Пещеры тысячи будд 2008 — Пещеры тысячи будд: Российские экспедиции на Шелковом пути: К 190-летию Азиатского Музея: каталог выставки / Науч. ред. О.П. Дешпанде / Государственный Эрмитаж; Институт восточных рукописей РАН. СПб.: Изд-во ГЭ, 2008.

Попова 2008а — Попова И.Ф. Первая Русская Туркестанская экспедиция С.Ф. Ольденбурга (1909–1910) // Российские экспедиции в Центральную Азию в конце XIX — начале XX века / Сб. статей. Под ред. И.Ф. Поповой. СПб.: Славия, 2008. С. 148.

Попова 2008б — Попова И.Ф. Рукописи из Карашара // Пещеры тысячи будд: Российские экспедиции на Шелковом пути: К 190-летию Азиатского Музея: каталог выставки / Науч. ред. О.П. Дешпанде / Государственный Эрмитаж; Институт восточных рукописей РАН. СПб.: Изд-во ГЭ, 2008. С. 179.

Попова 2008в — Попова И.Ф. Рукописи из Турфана // Пещеры тысячи будд: Российские экспедиции на Шелковом пути: К 190-летию Азиатского Музея: каталог выставки / Науч. ред. О.П. Дешпанде / Государственный Эрмитаж; Институт восточных рукописей РАН. СПб.: Изд-во ГЭ, 2008. С. 213.

Попова 2010 — Попова И.Ф. Три китайских документа из сериндийского фонда ИВР РАН // ППВ. 2010. № 2(13). С. 73–85.

Попова 2011 — Попова И.Ф. Турфанская коллекция А.И. Кохановского в собрании ИВР РАН // В потоке научного творчества. К 80-летию академика В.С. Мясникова. М: Наука, 2011. С. 161–166.

Пчелин 2008 — Пчелин Н.Г. Культура и искусство Турфана // Пещеры тысячи будд: Российские экспедиции на Шелковом пути: К 190-летию Азиатского Музея: каталог выставки / Науч. ред. О.П. Дешпанде / Государственный Эрмитаж; Институт восточных рукописей РАН. СПб.: Изд-во ГЭ, 2008. С. 209–212.

Рагоза 1980 — Согдийские фрагменты центральноазиатского собрания Института востоковедения: Факсимиле / Изд. текстов, чтение, пер., предисл., примеч. и глоссарий А.Н. Рагоза. М.: Наука, 1980.

Радлов 1928 — Радлов В.В. Памятники уйгурского языка. Л.: Изд-во АН СССР, 1928.

Роборовский 1898 — Роборовский В.И. Предварительный отчет об экспедиции в Цен-тральную Азию в 1893–1895 гг. // ИИРГО. 1898. Т. 34. C. 1–59.

Российские экспедиции 2008 — Российские экспедиции в Центральную Азию в конце XIX — начале XX века / Сб. статей. Под ред. И.Ф. Поповой. СПб.: Славия, 2008.

Самосюк 2008 — Самосюк К.Ф. Культура и искусство Кучи // Пещеры тысячи будд: Российские экспедиции на Шелковом пути: К 190-летию Азиатского Музея: каталог выставки / Науч. ред. О.П. Дешпанде / Государственный Эрмитаж; Институт восточных рукописей РАН. СПб.: Изд-во ГЭ, 2008. С. 120–123.

Труды экспедиции 1900 — Труды экспедиции Императорского Русского географического общества по Центральной Азии. Ч. 1. Отчет начальника экспедиции В.И. Роборовского. СПб., 1900.

Тугушева 1991 — Тугушева Л.Ю. Уйгурская версия биографии Сюань-цзана. М.: Наука, ГРВЛ, 1991.

Тугушева 1998 — Тугушева Л.Ю. Уйгурская версия Dasakarmapathavadanamala = ウイグル文 Daśakarmapathāvadānamālā の究 (The Daśakarmapathāvadānamālā in Uyghur from the Collection of the St. Petersburg Branch of the Institute of Oriental Studies, Russian Academy of Sciences) / Совместно с М. Сёгайто и С. Фудзисиро. Kyoto: Shokado, 1998.

Тугушева 2008а — Сутра Общины белого лотоса: тюркская версия / Транскрипция, пер. с раннесредневекового тюркского яз., предисл., примеч., указатель слов Л.Ю. Ту-гушевой. М.: Вост. лит., 2008 (ППВ. CXXVII).

Тугушева 2008б — Хуастванифт (Манихейское покаяние в грехах) / Предисл., транс-крипция уйгурского текста, пер. Л.Ю. Тугушевой. Коммент. А.Л. Хосроева. Факсимиле текста. СПб.: Нестор-История, 2008.

Тугушева 2013 — Тугушева Л.Ю. Уйгурские деловые документы X–XIV вв. из Восточного Туркестана. М.: Вост. лит., 2013.

Чунакова 2011 — Манихейские рукописи из Восточного Туркестана: среднеперсидские и парфянские фрагменты / Введ., транслитерация, пер., коммент., прил. О.М. Чунаковой; факсимиле рукописей. М.: Вост. лит., 2011 (ППВ. CXIX).



Emmerick 1968 — Emmerick, Ronald. The Book of Zambasta. A Khotanese Poem on Buddhism. London: Oxford University Рress, 1968 (London Oriental series, vol. 21).

Klementz 1899 — Klementz D. Turfan und seine alterhümer // Nachrichten über die von der Kaizerlichen Akademie der Wissenschaften zu St. Petersburg im Jahre 1898 ausgerüstete Expedition nach Turfan. Hf. 1. SPb., 1899.

Pinault 1998 — Pinault, Georges-Jean. Economic and Administrative Documents in Tocharian В from the Berezovsky and Petrovsky Collections // Manuscripta Orientalia. St. Petersburg; Helsinki: Thesa, 1998. Vol. 4. No. 4. P. 3–20.

Pinault 2016 — Pinault, Georges-Jean. The Buddhastotra of the Petrovskii Collection // Written Monuments of the Orient. 2016. No. 1(3). P. 3–20.

Radloff 1909 — Radloff, Wilhelm. Chuastuanit, das Bussgebet der Manichäer. St. Petersburg: Buchdruckerei der kaiserlichen Akademie der Wissenschaften, 1909.

Radloff 1928 — Radloff W. Uigurische Sprachdenkmäler. London, 1928.

Saka Documents 1993 — Saka Documents VII: the St. Petersburg Collections / Ed. by Ronald E. Emmerick and Margarita Vorobyova-Desjatovskaja. London, 1993 (Corpus Inscriptionum Iranicarum).

Saka Documents Text 1995 — Saka Documents Text Volume III: The St. Petersburg Collections / Ed. by Ronald E. Emmerick and Margarita Vorobyova-Desjatovskaja. London, 1995 (Corpus Inscriptionum Iranicarum).

Vorobyova-Desyatovskaya 1997 — Vorobyova-Desyatovskaya M.I. The Ancient Manuscripts from Eastern Turkestan in the St. Petersburg Collection: Some Result of Recent Research // Tocharian and Indo-European Studies. Copenhagen: C.A. Reitzel Publishers Ltd., 1997. Vol. 7. P. 205–212.

Vorobyova-Desyatovskaya 1999–2003 — Vorobyova-Desyatovskaya M. A Sanskrit Manuscript on Birch-Bark from Bairam-Ali. I. The Vinaya of the Sarvastivadins. Part 1 // Manuscripta Orientalia (MO). 1999. Vol. 5. No. 2. P. 27–36; Part 2 // MO. 1999. Vol. 5. No. 3. P. 27–35; Part 3 // MO. 1999. Vol. 5. No. 4. P. 3–6; Part 4 // MO. 2000. Vol. 6. No. 1. P. 15–17; Part 5 // MO. 2000. Vol. 6. No. 2. P. 10–16. II. Avadanas and Jatakas. Part 1 // MO. 2000. Vol. 6. No. 3. P. 23–32; Part 2 // MO. 2001. Vol. 7. No. 1. P. 10–23; Part 3 // MO. 2001. Vol. 7. No. 2. P. 10–19; Part 4 // MO. 2001. Vol. 7. No. 3. P. 9–14; Part 5 // MO. 2001. Vol. 7. No. 4. P. 12–21; Part 6 // MO. 2002. Vol. 8. No. 1. P. 18–26; Part 7 // MO. 2002. Vol. 8. No. 2. P. 20–28; Part 8 // MO. 2002. Vol. 8. No. 3. P. 26–33.