Исторический обзор сложения фонда арабских рукописей и их изучения

К 1818 г. Петербургская Академия наук уже располагала небольшим числом (около трех-четырех десятков) арабских, персидских и тюркских рукописей богословского и грамматического содержания, которые были переданы в основанный тогда Азиатский музей вместе с прочими материалами. Точнее определить состав этого первичного фонда теперь трудно, так как он был слит потом с более поздними поступлениями, а печати их сведений о нем не сохранилось, кроме глухих упоминаний в труде И. Г. Бакмейстера.

Подлинный костяк арабского (как и всего мусульманского) фонда Азиатского музея составили две коллекции французского дипломата Ж.-Л. Руссо, приобретенные русским правительством в 1819 и 1825 гг. Первая коллекция Руссо в 500 томов (из них 276 содержали арабские сочинения) была описана самим владельцем в кратком торговом каталоге на французском языке. В том же, 1819 г. директор Азиатского музея X. Д. Френ дал суммарный обзор этой коллекции в приложении к «Санкт-Петербургским ведомостям», а в 1826 г. опубликовал в том же органе популярную статью о второй коллекции Руссо, заключавшей 200 рукописей, почти сплошь арабских.

В составе этих коллекций Азиатский музей получил комплекс важнейших сочинений на арабском, персидском и тюркских языках, созданных народами мусульманского Востока в эпоху расцвета культурной жизни. Роль рукописей в научной работе в ту пору была особенно велика, ученые обращались к ним непосредственно, так как большинство памятников письменности еще не было издано и их плохо знали даже специалисты. X. Д. Френ сумел оценить все научное значение новых приобретений Азиатского музея и стал систематически использовать их в своих ученых трудах. В особенности его привлекали материалы о народах Восточной Европы, Кавказа и Средней Азии, содержавшиеся в географических, исторических и энциклопедических сочинениях IX—XV вв. Работами «О русских и хазарах», «О башкирах» и рядом других, в особенности капитальным исследованием об Ибн Фадлане, Френ заложил плодотворное направление русской арабистики — изучение арабских источников по средневековой истории России и сопредельных стран. В них он многократно, по разным поводам привлекал (издавал отрывки, переводил, интерпретировал) рукописи географического словаря Йакута, историко-топографического описания Халеба Ибн аш-Шихны (в извлечении ал-Батруни), исторических трудов Мухаммада ал-Хамави, Ибн Васила и ас-Суйути (см. в каталоге № 9595, 9636, 9334, 9336, 9364), а в более поздних работах обращался к рукописям из других коллекций по мере их поступления (например, всеобщая история ал-‘Айни — № 9356).

Если приобретение коллекций Руссо можно признать «счастливой случайностью», благодаря которой арабские рукописи заняли в Азиатском музее одно из первых мест по количеству и значению, то систематическое пополнение его собраний в течение первых 25 лет его существования обязано энергичной и планомерной деятельности X. Д. Френа. Он ходатайствовал и добивался специальных ассигнований для приобретения рукописей, использовал на эти цели средства, вырученные от продажи дублетных экземпляров книг, составлял рекомендательные списки сочинений, которые следовали разыскивать в первую очередь, требовал от военного ведомства, чтобы в качестве трофеев и контрибуции брали и передавали в Азиатский музей рукописи (и прочие предметы материальной культуры).

X. Д. Френ регулярно докладывал на заседаниях Академии наук о новых поступлениях в Азиатский музей, в том числе о рукописях. Так, еще в 1819 г. Френ доложил о пяти арабских рукописях, вывезенных капитаном Розенбергом в качестве трофея из турецкой мечети на о-ве Тенедос. В 1820 г. тогдашний президент Академии наук С. С. Уваров подарил рукопись Корана. На следующий год (1821) поступила рукопись с двумя грамматическими сочинениями. В 1826 г. приобретены два пергаменных листа Корана от Ф. Кастильони. В 1828 г. Френ передал в Азиатский музей 30 рукописей своего собрания. Три арабские рукописи поступили в том же году от г-на Лорсбаха из Зигена. В 1834 г. от русского посла в Константинополе А. П. Бутенева поступила редкая арабская рукопись по военному делу, содержащая интересные данные о применении «греческого» огня. Следующий (1835) год принес лишь одну арабскую рукопись из Алжира, подаренную кн. Мещерским. В 1837 г. были приобретены от лондонского книготорговца Стрейкера (Straker) две арабские рукописи, и в том же году А. Д. Жаба прислал из Смирны (Измира) 11 рукописей, в том числе восемь арабских. В 1838 г. были приобретены в Египте три тома всеобщей истории ал-‘Айни через посредство Рудольфа Френа и заказана копия «Промывален золота» ал-Мас‘уди (получена в следующем году). В 1839 г. были получены из Египта от Клот-бея (очевидно, также благодаря находившемуся там Рудольфу Френу) восемь рукописей с друзскими сочинениями и от кн. Оболенского одна рукопись по фикху. По заказу Френа была сделана рукописная копия историко-географической части каталогов ряда стамбульских библиотек.

В газетной статье, написанной по случаю 10-летия Азиатского музея, Френ отмечал, что в 1828 г. число арабских, персидских и тюркских рукописей достигло 851 (из них примерно 570—580 были арабскими). По-видимому, к тому времени Френ закончил предварительную обработку этого рукописного фонда и составил по-латыни инвентарный каталог, охватывающий 848 номеров. Каталог Френа был тематическим и состоял из следующих девяти разделов: художественная литература (араб. 1—173, перс. 174—280, тюрк. 281—321); теология (322—399); грамматика, лексикография (араб. 400—470, перс, и тюрк. 471—504); история, биография (араб. 505—565, перс. 566—581, тюрк. 582—590); география, космография (591—609); математика, астрономия, астрология, магия (араб. 610—638, перс. 639—643, тюрк. 644—648) ; естествознание, медицина (649—679) ; философия, этика, политика (араб. 680—729, перс. 730—738, тюрк. 739—744); книги смешанного содержания, энциклопедии (араб. 745—835, перс. 836—842, тюрк. 843—848). Те порядковые номера, под которыми рукописи вошли в этот каталог, стали их шифрами (теперь их называют старыми шифрами Азиатского музея).

При обработке более поздних поступлений Френ определял место, которое должна занять рукопись в его каталоге, и давал ей дублетный номер (шифр) с добавлением латинских строчных литер: а, b, с, d... Таких дополнений до конца его пребывания на посту директора Азиатского музея набралось 53, и в окончательном виде его каталог насчитывает 901 номер. Однако этот первый каталог всего мусульманского фонда не был завершен и остался в рукописи.

Сменив Френа на посту директора Азиатского музея, Б. А. Дорн прежде всего подготовил упоминавшийся труд об истории этого учреждения за 1819—1844 гг., посвятив его своему предшественнику. Он продолжал заботиться о пополнении и обработке фондов Музея, регулярно публикуя сообщения о новых поступлениях.

Среди 17 рукописей, переданных Библиотекой ученого комитета Министерства финансов в 1845 г., оказалась лишь одна арабская. Из рукописей, поступивших в 1850—1852 гг., было девять арабских (в том числе три от вдовы А.-К. Бакиханова). После смерти Френа (1851) поступило семь его арабских рукописей. В составе нескольких посылок Н. В. Ханыкова из Средней Азии и Хорасана в 1857—1860 гг. были получены 17 пергаменных листов Корана куфическим письмом и семь томов арабских рукописей. Из поездки по Кавказу и Северному Ирану в 1860— 1861 гг. сам Б. А. Дорн вывез фрагмент куфического Корана и арабскую рукопись трактата Аполлония Тианского, которые передал в Азиатский музей.

В отчете о состоянии Азиатского музея в 1865 г. Дорн упоминает о рукописи, поступившей от русского посольства в Константинополе, и рукописи из собрания В. В. Вельяминова-Зернова. Среди рукописей, поступивших в 1868 г. из наследия ираниста Р. Графа, было пять арабских. Рукопись с двумя географическими сочинениями, приобретенная в 1871 г. из наследства В. Ф. Диттеля (ум. 1848 г.), была подробно описана Дорном в 1873 г. В коллекции рукописей, присланной генералом фон Кауфманом в 1874 г., было четыре арабских, а в коллекции Фонтона, полученной в 1876 г., — две.

Свои печатные отчеты Дорн рассматривал как предварительные и намеревался сделать то, что не удалось Френу,— завершить и издать каталог мусульманского фонда. Однако он не довел дело до конца, и его черновые материалы остались лежать в архиве. Зато Дорн много и полезно потрудился в области текстологии, вводя в научный оборот рукописи Азиатского музея, главным образом персидские, но отчасти и арабские. Вслед за Френом и Шармуа он занимался изучением источников по истории Восточной Европы, Средней Азии и Ирана, в особенности каспийского побережья. В ряде своих монографий он использовал арабские рукописи В 782, С 589, В 792, С 353 и др., а иногда приводил извлечения из рукописи непосредственно при ее описании. Кроме самого Дорна к арабским рукописям Азиатского музея обращались в своих исследованиях Д. А. Хвольсон (1856) и А. Я. Гаркави (1874); работавший некоторое время в Петербурге датский арабист А. Ф. Мерен довел до конца (1866) начатое Френом (1820) издание космографии ад-Димашки по рукописи В 781; Е. А. Штрандман опубликовал в Хельсинки (1866 и 1868) два труда на основании рукописи В 3, содержащей биографии арабских поэтов.

Арабские рукописи Азиатского музея предоставлялись также в распоряжение зарубежных ученых, занятых исследованием или критическим изданием текстов. Еще в 1838 г. Козегартену в Грейфсвальд была отправлена рукопись Китаб ал-агани. Ф. Вюстенфельд использовал рукописи Азиатского музея при издании «Истории Мекки» ал-Азраки (1858) и «Географического словаря» Йакута (1866—1870), В.Райт — при издании ал-Камил ал-Мубаррада, Т. Г. Йейнболл и Б. Ф. Маттес — при издании сочинения Ибн Тагрибирди по истории Египта (1852—1861).

В 70-х годах XIX в. началась интенсивная деятельность В. Р. Розена, который считал важнейшей задачей научное описание арабских рукописей, собранных в Петербурге. Сначала он составил превосходный каталог арабских рукописей библиотеки Учебного отделения МИД, а затем принялся за систематический каталог арабских рукописей Азиатского музея. Появилась надежда, что дело, начатое Френом и продолженное Дорном, будет благополучно завершено. Действительно, В. Р. Розен вскоре опубликовал (на французском языке) первый выпуск (1881), в котором он дал обстоятельные характеристики тремстам рукописям, приводя в необходимых случаях подробный план сочинения и тексты его начала или конца. «Однако, — пишет И. Ю. Крачковский, — второй выпуск каталога арабских рукописей Азиатского музея им не был закончен, так как эта работа не встретила интереса в тогдашней Академии наук». Работа над арабскими рукописями Азиатского музея на некоторое время заглохла.

Помимо каталога В. Р. Розену принадлежит монографическое описание и издание отрывков нескольких арабских рукописей разнообразного содержания, а составленная им совместно с В. Ф. Гиргасом «Арабская хрестоматия» (1875—1876) также частично опирается на рукописи. В ряде других своих исследований В. Р. Розен обращался к арабским рукописям Азиатского музея.

В 1890 г. директором Азиатского музея был избран иранист К. Г. Залеман, который занимал этот пост до своей смерти в 1916 г. В самом начале своей деятельности он доложил Академии наук (1891) о скопившихся за предыдущие годы неинвентаризованных «мухаммеданских» рукописях и выразил уверенность в том, что скоро будет напечатан полный каталог. К. Г. Залеман, продолжая традиции своих предшественников, заботился о хранении, обработке и пополнении рукописных и книжных фондов Азиатского музея. Он способствовал притоку рукописей из Средней Азии, куда неоднократно ездил и сам, энергично принялся готовить каталог всего мусульманского фонда (следуя скорее примеру Френа, чем Розена); он навел порядок в инвентаризации и шифровке вновь поступающих рукописей; при этом он отказался от продолжения прежней системы шифров, которая становилась все более громоздкой, и начал новую нумерацию от единицы, предваряя цифры пометой Nov., т. е. Novissima.

Залеман регулярно сообщал в «Известиях АН» о новых поступлениях в Музей. Упоминавшийся его доклад, опубликованный через три года (1894), содержал сведения о 14 арабских рукописях в собраниях А. Л. Куна, четырех — В. В. Радлова, одной — Шёгрена, двух — П. Лерха (коллекция поступила еще в 1859 г.) и еще о 15 — различного происхождения. В отчете о поездке в Среднюю Азию летом 1897 г. Залеман писал о полученных в дар рукописях, среди которых арабскими были одна рукопись от Д. М. Граменицкого, одна — от В. П. Наливкина, из купленных тогда же 96 рукописей было 19 арабских. В более поздних информационных статьях Залеман опубликовал списки рукописей, приобретенных в Бухаре через посредство В. И. Игнатьева у Мир-Салиха Миракбаева и у других торговцев, список рукописей из наследства В. Р. Розена; написал о поступлениях от Д. А. Хвольсона, Н. Ф. Петровского, Ф. Ф. Поспелова (г. Катта-Курган). Особую статью посвятил К. Г. Залеман старинной рукописи «Хронологии» ал-Бируни, полученной от Л. Ф. Богданова (1912) из Тегерана. О поступлениях за 1912—1916гг. появились лишь совсем краткие упоминания в годичных «Отчетах о деятельности Азиатского музея», составлявшихся, конечно, при участии Залемана.

В конце XIX — начале XX в. продолжалось использование арабских рукописей Азиатского музея в различных исследованиях и изданиях русскими и зарубежными востоковедами. Упомянем важнейшие из них.

Д. Гинцбург осуществил в. 1896 г. факсимильное издание уникальной рукописи дивана Ибн Кузмана, ставшего важнейшим источником для исследований по арабо-испанской поэзии XII в. «Материалы по истории Золотой Орды» В. Г. Тизенгаузена, «Туркестан» В. В. Бартольда, «Палестина» Н. А. Медникова — труды, по сей день не утратившие значения, также опираются в какой-то мере на арабские рукописи Азиатского музея. Рукопись псевдо-Джахиза была привлечена по материалам Розена к изданию текста Ван Флотеном, а рукопись «Источников известий» Ибн Кутайбы — К. Брокельманом. М. Амари пользовался уникальной рукописью «Мансуровой хроники», Г. Деранбур — рукописью «Книги» Сибавайхи, Скиапарелли — рукописью дивана Ибн Хамдиса, Хиршфельд — рукописью дивана Хассана ибн Сабита. Магистерская диссертация И. Ю. Крачковского была построена на исследовании рукописей дивана ал-Ва’ва Дамасского, две из них — из настоящего собрания. Бартольду и Крачковскому принадлежит ряд монографических описаний отдельных арабских рукописей Азиатского музея; оба они широко привлекали эти рукописи в своих историко-филологических работах.

Несмотря на многочисленность названных выше поступлений, каждое из них приносило лишь понемногу рукописей, и к 1915 г. арабская часть рукописных собраний Азиатского музея насчитывала до 800 номеров. 1915—1917 годы ознаменовались притоком огромного количества рукописей, почти удвоившим мусульманский фонд. С целью сбора рукописей по предложению В. В. Бартольда был командирован в Среднюю Азию A. З. Валидов, приславший среди прочих одну купленную им арабскую рукопись. У В. А. Иванова, возвратившегося из путешествия по Ирану и Белуджистану, была приобретена 41 рукопись. Когда летом 1915 г. B. А. Иванов собрался предпринять поездку в Бухару с целью изучить местное дервишество, он принял также поручение отыскивать и приобретать рукописи для Азиатского музея. Результат был блестящим — за две поездки он доставил 1057 томов, составивших так называемую Бухарскую коллекцию В. А. Иванова. В 1916 г. стали поступать посылки с рукописями от старшего хранителя Кавказского музея С. В. Тер-Аветисьяна, который собирал их по поручению Академии наук на занятых русскими войсками территориях в районе озера Ван, в Эрзеруме, Эрзинджане и др. Арабских рукописей в этой, так называемой Ванской коллекции набралось более 1000 номеров.

В конце 1916 г. скоропостижно скончался К. Г. Залеман, которого «смерть настигла среди работ но определению и регистрации вновь поступавших мусульманских рукописей». Задуманный им каталог не был закончен, и его материалы остались в картотеке. Перед Азиатским музеем встал вопрос о завершении начатой им работы. Для обработки Бухарской коллекции В. А. Иванова был привлечен сам собиратель, который составил список персидской части и охарактеризовал коллекцию в целом, но труд этот не вышел в свет. Для предварительной обработки арабских частей Бухарской и Ванской коллекций и вообще для подготовительных работ к продолжению систематического каталога В. Р. Розена был приглашен И. Ю. Крачковский, который опубликовал несколько статей об особенно примечательных экземплярах Бухарской и список арабской части всей Ванской коллекции. К столетию Азиатского, музея о нем была выпущена «Краткая памятка», в которой характеристике арабского фонда уделено внимание в статьях В. В. Бартольда и И. Ю. Крачковского.

После Великой Октябрьской революции различными органами Советского правительства Азиатскому музею был передан ряд коллекций, принадлежавших раньше как государственным учреждениям, так и частным лицам. Важное значение в своей арабской части имели две коллекции рукописей: первая — это 42 тома по преимуществу христианских рукописей патриарха антиохийского Григория IV, которые были «подарены» Николаю II в 1913 г. за соответствующее вознаграждение и до революции хранились в библиотеке Зимнего дворца; вскоре после того, как они были переданы в Азиатский музей, И. Ю. Крачковский опубликовал их описание. Другая — коллекция библиотеки Учебного отделения МИД, которая насчитывала около 250 арабских рукописей и имела свою особую и долгую историю. Она начала складываться вскоре после возникновения самого учреждения (1823 г.). Ее основу составили рукописи известного коллекционера и дипломата А. Я. Италинского и генерала П. П. Сухтелена. Впоследствии к ним добавились рукописи, подаренные преподавателями и бывшими питомцами Учебного отделения. Их каталог был опубликован еще в 1877 г., а упоминания об отдельных рукописях, находившихся во владении А. Я. Италинского, попадали в печать и ранее. Рукописи этого собрания были также использованы отечественными и изредка зарубежными арабистами наряду с рукописями Азиатского музея при издании текстов и в историко-филологических исследованиях, в большинстве уже упоминавшихся (Френ, д’Оссон, Шармуа, Дорн, Розен, Тизенгаузен, Медников). Кроме того, можно отметить, что рукописи из библиотеки Учебного отделения МИД были привлечены В. Ф. Гиргасом при издании исторического труда ад-Динавари и ливанским ученым Антуном Салхани для издания дивана ал-Ахтала.

В 20-е и 30-е годы сотрудники Азиатского музея и созданного на его базе Института востоковедения продолжили подготовительные работы к созданию каталога мусульманского фонда, а также обрабатывали новые поступления. Вышли в свет статья В. А. Эбермана о нескольких арабских рукописях, поступивших из Ирана, и составленный В. И. Беляевым список арабских рукописей большой Бухарской коллекции В. А. Иванова.

В 1929 г. была произведена новая, форматная расстановка и, соответственно, перешифровка мусульманского отдела Азиатского музея; все рукописи были разделены на пять групп по их формату, каждая из которых была обозначена литерами А, В, С, D и Е. Внутри каждой группы рукописи получили порядковые номера (арабскими цифрами от единицы и далее). Таким образом шифр рукописи приобрел нынешний вид, состоящий из литеры и порядкового номера (цифры). Новый шифр давался целому тому независимо от числа входящих в него сочинений или многотомным спискам (прежде несколько сочинений в одном сборнике могли иметь разные шифры). Эта перешифровка была произведена В. А. Эберманом и К. Д. Ильиной под руководством и при участии Е. Э. Бертельса. Рукописи мусульманского фонда получили более удобное расположение в хранении, однако не были разделены по языковому признаку. Последующие поступления, естественно, обрабатывались по новой системе шифров.

Составлены были также картотеки, отражающие новую систему расстановки и шифровки. Проверкой, дополнением и дублированием картотек в 30-х годах занимались В. И. Беляев, С. Л. Волин, Г. Г. Гульбин, И. Н. Леманов, А. М. Мугинов. Они же обрабатывали новые поступления и писали карточки, которые вливались в картотеки (главным образом в топографическую). Работы, однако, не были доведены до конца, быть может отчасти из-за обилия вновь прибывающего материала. Археографическая экспедиция, организованная в 1934 г. Институтом востоковедения АН СССР, собрала в районах Поволжья (Татарская и Башкирская АССР, Чкаловская и другие области) около 1200 томов; в 1936 г. экспедиция была повторена и принесла еще несколько сот рукописей (обе экспедиции в сумме дали. 1534 рук., содержащие арабские сочинения). В том же, 1936 г. поступила большая коллекция С. Г. Вахидова из Казани и были приобретены от М. М. Чарова четыре арабские рукописи из наследия И. Г. Науфаля, в том числе пергаменный куфический Коран. В 1938 г. в числе прочих восточных материалов были переданы арабские рукописи и документы из собрания Института книги, документа, письма (ранее — частное собрание H. П. Лихачева), которые были уже тщательно описаны. Было много и других приобретений, но они почти не нашли отражения в печати.

В 20-е и 30-е годы советскими арабистами было создано немало исследований на базе рукописей Азиатского музея — Института востоковедения, как прежних, так и более новых поступлений. Продолжал использовать их в своих работах И. Ю. Крачковский, который дал еще несколько монографических описаний рукописей и изданий текстов, вышли статьи М. А. Салье о рукописях сказок «1001 ночи» и В. И. Беляева об уникальной рукописи анонимной хроники XI в., А. Я. Борисов опубликовал статьи о рукописи астрологического сочинения Танкелушы и миниатюрах к макамам ал-Харири, С. Л. Волин — статью об арабских рукописях с хорезмийскими глоссами. Несколько арабских рукописей было привлечено в первом томе «Материалов по истории туркмен и Туркмении», в издании путешествия Ибн Фадлана А. П. Ковалевским; А. М. Барабанов подготовил издание и перевод хроники по истории движения Шамиля. Зарубежным ученым для публикации критических текстов были предоставлены: Г. Феррану (Париж) — космография ал-Гарнати В 782, Раду (Бухарест) — описание путешествия Макария Антиохийского В 1230; один из томов хроники Ибн Ийаса был целиком издан по рукописи С 782 (Кале и Мустафа, Каир, 1931).

Война, блокада города, гибель ряда специалистов, перерыв в подготовке молодых кадров, неоднократное перемещение фондов, реорганизация Института — все это надолго приостановило работу над рукописями. Она возобновилась лишь в 50-е годы, когда был поставлен вопрос о подготовке списков персидско-таджикских и тюркских рукописей. Над арабскими рукописями тогда работал В. И. Беляев, который продолжал улучшать картотеки и в 1953 г. опубликовал большую обзорную статью, посвященную истории сложения арабской части фонда и характеристике самых интересных рукописей по истории, географии, литературе, математике и медицине. В послевоенные годы вышло еще несколько работ И. Ю. Крачковского, в которых были использованы арабские рукописи Института востоковедения. Сирийский ученый Сами ад-Даххан привлек наши рукописи в ряде своих критических изданий текстов.

Постепенно в Институт востоковедения АН СССР (в его ленинградский Сектор восточных рукописей, а с 1956 г. — Ленинградское отделение) приходили молодые арабисты из числа выпускников Восточного факультета Ленинградского государственного университета и работа начала оживляться. На первых порах (с 1952 г.) А. И. Михайлова под руководством В. И. Беляева стала описывать арабские рукописи по географии и космографии, несколько позднее (1956) автор этих строк принялся за рукописи по художественной прозе. Вскоре (1960 и 1961) первые два выпуска «Каталога арабских рукописей» увидели свет. С 1957 по 1963 г. над описанием рукописей по медицине работала И. Р. Бабаянц, новые разделы начали описывать А. И.Михайлова (история) и А. Б. Халидов (поэзия). В 1961—1962 гг. работа расширилась, к ней были привлечены К. А. Бойко (фикх), П. А. Грязневич (Коран и коранические науки), Л. И. Николаева (грамматика), С. Б. Певзнер (хадисы).

В эти же годы было осуществлено факсимильное издание нескольких арабских рукописей настоящего собрания Т. А. Шумовским, П. А. Грязневичем, мной. Появилось также несколько статей, основанных на арабских рукописях, и были написаны два общих обзора фонда. При переводе научного наследия Ибн Сина и ал-Бируни на русский и узбекский языки, осуществленном в Ташкенте, были использованы отдельные арабские рукописи ЛО ИВ. Математические рукописи привлекали внимание историка науки Б. А. Розенфельда (Москва), который опубликовал их список, использовав картотеку Арабского кабинета, и касался некоторых из них в своих исследованиях.

Интерес к арабским рукописям ЛО ИВ проявляли и зарубежные ученые, заказывая с них микрофильмы или знакомясь на месте во время посещения Ленинграда. Многие историки искусства публиковали отдельные снимки миниатюр знаменитой рукописи XIII в. Макамат ал-Харири (9138). Для использования при критическом издании Китаб ал-ансаб ас-Сам‘ани фотокопия рукописи С 361 была предоставлена институту Даират-ул-ма‘ариф-ил-османия в Хайдарабаде (Индия).

Описание арабских рукописей, однако, продвигалось медленно. Вскоре стало ясно, что разрозненные усилия названных авторов не дадут результата в сжатые сроки и большое количество арабских рукописей не будет исследовано специалистами даже в отдаленной перспективе. До конца был доведен и увидел свет в 1965 г. лишь 3-й выпуск «Каталога», посвященный историческим рукописям. Тогда (1963) созрело и было принято решение составить каталог в нынешнем кратком варианте как коллективный труд сотрудников Арабского кабинета. В 1963—1964 гг. была проведена подготовительная работа: на базе прежних картотек создана тематическая картотека, составлены план каталога и схема описания рукописей, написана рабочая инструкция, обсуждены пробные образцы. К 1969 г. каталог был вчерне завершен, к 1971 г. отредактирован и дополнен, затем снабжен указателями и подготовлен к печати.